"Андрей Калганов. Родина слонов ("Шаман всея Руси" #2) " - читать интересную книгу автора

что дланью Любомировой быть, коня на водопой отвести не доверишь...
Кудряш не успел понять, что же произошло. Собирался с размаху врезать
по маковке, дабы разрешить исход поединка, и тут земля вдруг ушла из-под
ног...
- Ить, дурной ты, паря, - донесся злорадный голос Радожа, - за дурость
твою наука!
- Да пропади ты!.. - простонал Кудряш, и свет померк.

...У парня крышу снесло - молодой, заносчивый, такому дай палец - всю
руку откусит... Почуял близкую победу, сорвался. Даже жаль его - ведь
опытный же боец, пожалуй, сильнее Степана, и такое выкинул...
Не-простительно-с! Попер, как на кассу, "корягами" своими размахивал, а о
защите позабыл, видно, решил, что противник сломлен морально и физически.
Белбородко поднырнул под руку, зашел за спину и выполнил "огнетушитель" -
так в просторечье называется бросок, при котором жертва втыкается головой в
землю.
Бросок вышел эффектным, да только не тот эффект. Кмети молча уставились
на Степана, явно с недоумением уставились. Один Радож злорадствовал по
поводу Кудряша.
- Вот я, - наконец послышался голос, Алатор проявился, - злой варяг,
всем известно, в сече ни себе, ни врагу спуску не дам. На пиру, коли заденут
меня, башку оторву. А что ты за человек, в толк не возьму. Вроде добрый ты,
вот и пса-сыскача хазарского пригрел*, в драку не лезешь, бузы
сторонишься... а присмотреться - не лучше меня!
______________
* См. "Ветер с Итиля"


Начало зимы Года Смуты. Лютовка

Явился в Лютовку человечек. Тулупчик на нем добрый, такой в стужу душу
согреет, на ногах - поршни медвежьи. Ни то ни се человечек, непонятный
какой-то. Сам небольшого роста, с пузцом, глазки по сторонам шныряют, а с
ряхи улыбка не сходит. Противная улыбка, неискренняя, словно рыбьим клеем
приклеенная. Сказался мужичок Божаном. А ни кто он, ни что, обществу не
поведал. Впрочем, людины особо и не допытывались, захочет - сам скажет. К
чему незнакомца расспросами неволить?
Но пришлец души не раскрывал, таился. И чванился. Говорил, мол, человек
он большой, значительный, у самого Истомы не в последних. А что лютовичам
Истома?! В захолустье, где стоит Лютовка, и мытари-то княжьи не всякий год
заглядывают, а уж о князе и говорить не приходится. Коптит ли Истома по сей
день белый свет или уже усоп князь, лютовичам без разницы.
А Божан все в кабак захаживал, поил огнищан на дармовщинку медовухой да
выведывал, выспрашивал. И все-то ему интересно: уродилась ли репа, не
хворала ли скотина, дожди были ли в достатке, не перевелась ли рыба в реке,
не озоруют ли тати по лесам... А более всего вынюхивал, не знает ли, мол,
кто, где найти Отца Горечи, дескать, слава о нем великая по земле полянской
идет. Людины отнекивались, а он все свое гнул. Мол, дорожку указал купчишка
один, что в Куябе торгует. Мол, сказывал купчишка, что-де в Лютовке колдун
великий живет, Отцом Горечи прозванный. Де, колдун тот самому Чернобогу