"Андрей Калганов. Родина слонов ("Шаман всея Руси" #2) " - читать интересную книгу автора

бродит облезлый пес. На восходе в небо тянутся черные дурные дымы, несет
гарью.
Конная стража пронеслась по майдану, завернула на гончарный конец,
проскакала по скорняжному... Вроде бы все спокойно. Тати в эту часть города
пока не совались - не зря тряслись в седлах Любомировы ратники.
Порученную ему десятку Степан разбил на одну тройку и две четверки
(две, потому что в десятке на самом деле было одиннадцать человек - десять
кметей и один отрок Гридька), решив, что всем скопом носиться по улицам -
только людей смешить. Истомовцы-то, поди, ватагами малыми, как и подобает
татям, по Куябу рыскают. И рассчитывают мерзавцы не на серьезную драку, а на
грабеж.
Степану подобрали коня под его немалый рост. Гнедой оказался на диво
хорошо объезжен, беспрекословно слушался седока. Можно сказать, повезло
Степану.
В стрелище от базарной площади раздался истошный женский крик. Степан
натянул поводья.
- Кудряш!
Молодой воин подскакал к Степану:
- Слышу, воевода, не иначе к Филиппу тати пожаловали. Гостей заморских
они давно уж пощипывают, вот и до ромея добрались.
- Не связывайся, воевода, всех не оборонишь. - Жеребец Радожа стал
стремя в стремя с гнедым Степана. Тревожно втянул воздух, запрядал ушами. -
Филипп за себя постоит, у него челядь добрая, да и сам не промах. Как мы их
выкурим-то втроем, они, поди, уж на дворе орудуют. Там татей пять, а то и
все десять будет. И ворота, коли не дураки, затворили...
Белбородко не стал спорить, вдавил пятки в бока гнедого и полетел
вызволять горемычного купца. По большому счету, Радож был прав. Кто, как не
старый вой, знал, что при штурме крепости должен быть избыток живой силы на
стороне штурмующих. Потому как сверху камни сыплются, и смола льется, и
стрелами нападающих бьют. А двор ромейского купца мало чем отличался от
крепостицы: высокий, в два человеческих роста, тын сработан из цельных
стволов, заостренных сверху; с внутренней стороны стены у самого верха
тянется навес для оружной челяди; ворота дубовые окованы железом. Довольно
пары-тройки лучников - и к двору не подойдешь, как уток перебьют.
Все понимал Степан, а все же не по-людски это - мимо проходить, когда
рядом с тобой бесчинства творятся.
- Вот неугомонный, - проворчал Радож, - себя и нас погубит.
- Да ты, дедуля, никак струхнул? Видать, пожить хочешь...
- Дурак! - бросил Радож и, пришпорив жеребца, помчался догонять
Степана.
Кудряш, насвистывая похабный мотивчик, поскакал следом...

* * *

В Куябе Божана никто по имени не звал, все Ловкачом величали. Другой бы
обиду затаил, а этот гордился прозвищем. Он и вправду знал куда податься, с
кем снестись, чтобы остаться в прибытке. Еще бы! Не зря сродник самому
Филиппу, купчине ромейскому. Филипп взял сестрицу Ловкача в жены. Хоть и не
шурин, потому как сестрица не родная, двоюродная (дядькина дочь), а все ж
родич Филиппу. Зря дядька отдал дочь, померла она от хвори какой-то