"Андрей Калганов. Родина слонов ("Шаман всея Руси" #2) " - читать интересную книгу автора

Он побежал, как полоумный. Только бы не нарваться на разъезд! Нет,
далеко ему без коня не уйти. Те, что пришли вызволять Филиппа, наверняка
кинутся в погоню, а люд куябский дорожку покажет. Бона, к плетням прилипли.
Ловкач остановился, несколько раз обернулся кругом, выставив перед
собой меч. Со всех сторон высились плетни. Со всех сторон смотрели хмурые,
настороженные лица. У него аж голова закружилась. Вертелось и скакало все
перед глазами. Сердце молотило так, будто вот-вот выскочит.
- Чего вылупились, - заорал Ловкач, - ненавижу, всех ненавижу!
Он бросился к ближайшему плетню, намереваясь раскроить вихрастую
голову. Та вмиг исчезла, а Ловкача окатило помоями - людин плеснул, не
высовываясь. Ловкач в бессильной злобе набросился на плетень. Щепки
разлетались под ударами тяжелого меча.
"Нет, так не пойдет. Так точно пропаду", - опомнился Ловкач. Он
отдышался, посмотрел вокруг. Людины попрятались, только через плетень
виднелась седая бородища какого-то деда. Ловкач погрозил деду мечом, старик
в ответ показал длинный нож.
Отбирать скакуна у людинов - себе дороже. Встретят рогатинами, да
вилами, да топорами, никакие брони не помогут, никакие ухватки воинские. Это
с виду людины пугливые и неповоротливые. А как навалятся всем скопом: хозяин
с сынами да работниками, да псов спустят...
Что же делать? У Ловкача мелькнула спасительная мысль. А вдруг
Любомировы кмети про телегу забыли. Ведь не до нее же им было! Он бы, во
всяком случае, не стал заводить телегу на двор. Зачем, когда там она без
надобности?
Ловкач сбросил кольчугу и меч, чтобы случайный разъезд мог принять его
за людина (что сброя, когда жизнь пропадает?), и, трясясь от страха,
пробрался ко двору ромея. По пути он подобрал среди отбросов обгрызанную
морковину и спрятал за пазуху.
Хорошо, что Филипп поставил двор наособицу - вокруг не теснились
плетни, как везде в Куябе, и Ловкач избежал ненужных глаз. Поговаривали, что
ромей выкупил у Истомы изрядный кусок земли. Видать, любил простор.
Как и думал Ловкач, о телеге никто не позаботился. Битюг неторопливо
мял травку пухлыми губами. Тать подошел к мерину медленно, не дай бог
испугать. Погладил по могучей шее, достал морковину и предложил скакуну.
Мерин настороженно понюхал, потянулся губами и захрупал.
- Хороший, хороший... - шептал Ловкач, снимая хомут с коня. Только бы
не заржал, не привлек внимание.
Вот хомут оказался на земле, и Ловкач охлюпкой поскакал к своим.

* * *

Ромея отнесли в дом, положили под образами. Филипп был бледен, жизнь
медленно уходила из израненного тела. Под иконой Богородицы на коленях
стояла Марфуша, беззвучно молилась.
На дворе голосили бабы. Каждая потеряла кто мужа, кто сына... Степан
отошел от оконца, затянутого неким подобием пергамента. Мертвым уже не
поможешь, а ромей... тот все еще цеплялся за жизнь, хоть и холодел с каждым
мигом, и губы бескровились все более.
Кудряш с Радожем помогали складывать погребальный костер. В нынешнем
Куябе всяк был за себя и мертвецов хоронили наособицу. На капище, где всегда