"Итало Кальвино. Паломар" - читать интересную книгу автора

ПАЛОМАР В САДУ

Любовные игры черепах

Во дворике две черепахи, самка и самец. Бац! Бац! - стучат их панцири.
Паломар украдкой наблюдает.
Самец со всех сторон подталкивает самку к краю тротуара. Та будто бы
противится его наскокам, по крайней мере сохраняет неподвижность. Он меньше
и активнее, наверное моложе. Много раз он подступается к ней сзади, но
панцирь там крутой, и он соскальзывает вниз.
Вот наконец ему, должно быть, удалось устроиться как следует: он делает
ритмичные толчки, сопровождаемые шумным выдохом, почти что криком. Самкины
передние конечности распластаны, и зад от этого приподнят. Самец трясет над
нею лапами, вытягивает шею, тянется вперед раскрытым ртом. За панцирь, как
ни бейся, не ухватишься; впрочем, такие лапы не способны уцепиться ни за
что.
Но вот она пустилась прочь, самец за ней. Нельзя сказать, чтобы она
была проворней или же полна решимости удрать. Он, дабы удержать ее,
покусывает иногда одну из ее лап; она не протестует. Стоит ей остановиться,
он пытается ее покрыть, однако она делает шажок, и он, свалившись, ударяется
о землю члеником - довольно длинным, крючковидным; кажется, таким он сможет
до нее добраться даже несмотря на толщину их панцирей и неудачную позицию.
Поэтому неясно, сколько из подобных натисков закончится успехом, сколько -
неудачей, сколько просто-напросто игра, спектакль.
Лето, дворик гол, только в углу зеленеет куст жасмина. Ухаживание
состоит в неоднократном огибании лужайки с преследованием, бегствами и
стычками - не лапами, а панцирями, глуховато ударяющимися друг о друга.
Самка силится протиснуться между ветвей жасмина. Она уверена, - а может,
хочет убедить, - что прячется; на самом деле нет вернее способа быть
пойманной самцом и не иметь надежды на побег. Теперь он мог бы должным
образом ввести свой член, но оба замерли и звуков никаких не издают.
Что ощущают, спариваясь, черепахи, синьору Паломару невдомек. Он следит
за ними с бесстрастным интересом, будто за двумя машинами, двумя
запрограммированными на случку электронными животными. Что может
представлять собою эрос, если вместо кожи - покров из костяных пластин и
роговых чешуек? Но ведь то, что мы обозначаем этим словом, тоже есть
программа наших тел, - программа большей сложности, поскольку наша память
собирает все сигналы, приходящие от каждой клетки кожи, каждой из молекул
наших тканей, и умножает их, соединяя с импульсами, посылаемыми зрением и
порожденными воображением. Различно лишь число каналов: от человеческих
рецепторов отходят миллиарды нитей, связанных с компьютером, который
управляет чувствами, взаимоотношениями, узами между людьми... Эрос есть не
что иное, как программа, выполняемая хитроумной электроникой ума, но ум -
это еще и кожа, к которой прикасаешься, разглядываешь, вспоминаешь. А как же
черепахи в их бесчувственных футлярах? Может, недостаток стимулов их органов
чувств вынуждает напряженно и сосредоточенно работать умы, что позволяет им
до тонкостей познать себя... Может быть, их эросом управляют абсолютные
духовные законы, между тем как мы все - пленники загадочного механизма,
способного внезапно засориться, отказать, переключиться в бесконтрольный
автоматический режим...