"Итало Кальвино. Замок скрещенных судеб" - читать интересную книгу автора

завершившегося. Но в тех картах таро было нечто, что не позволяло нам
оторвать глаз от этих вызолоченных фрагментов мозаики.
Один из гостей сгреб разбросанные карты, оставляя значительную часть
стола свободной, но не собрал их в колоду и не стал тасовать; он взял одну
из карт и положил ее перед собой. Мы все заметили сходство между ним и
изображением на карте и решили: при помощи карты он хотел сказать "Я" и
собирался рассказать свою историю.

Повесть о неверном и его наказании

Представляя себя в образе Рыцаря Кубков - розовощекого златокудрого
молодца, красующегося на коне в ярко расшитом плаще и предлагающего, подобно
волхвам, дар в простертой руке, - наш компаньон, вероятно, желал поведать
нам о своей состоятельности, о наклонностях к роскоши и расточительности, но
вместе с тем и о склонности к рискованным приключениям, вызываемой, однако,
более любовью к позе, нежели истинно рыцарским нравом.
Этот статный молодой человек сделал жест, как бы требуя нашего
внимания, а затем начал свой молчаливый рассказ, разложив на столе в ряд три
карты: Короля Монет, Десятку Монет и Девятку Палиц. Скорбное выражение лица,
с которым он бросил первую из карт, и радостный взгляд, с которым он открыл
следующую, казалось, должны были поведать нам, что после смерти отца
(Королем Монет оказался персонаж более пожилой, чем иные, к тому же
благородного вида) наш молодец стал обладателем солидного наследства и
немедленно отправился странствовать. Мы уверились в этом, глядя на жест, с
которым он бросил Девятку Палиц, напомнившую нам - связками ветвей,
простертыми над раскиданными то здесь, то там листьями и дикими цветами - о
только что преодоленных лесных дебрях. (В самом деле, если присмотреться к
карте попристальнее, вертикальная палица, пересекающая все иные, наклонные,
предполагала мысль о дороге, углубляющейся в чащу леса.)
Таким образом, это могло быть началом истории: рыцарь, едва узнав, что
отныне обладает средствами, которые дают ему возможность красоваться при
великолепнейших дворах, с кошельком, до краев полным золотых монет,
отправился в путь, дабы посетить наизнаменитейшие замки соседнего
королевства, возможно, не без мысли добыть себе супругу из доброго
семейства. С этими мечтами он вступил в лес.
К выстроенному ряду карт была добавлена еще одна: Сила. В нашей колоде
этот Аркан был представлен в виде вооруженного дикаря, чьи недобрые
намерения недвусмысленно обозначались его свирепым видом, занесенной в
воздухе дубиной и тем, как жестоко, одним точным ударом, был сбит наземь
лев, словно какой-нибудь кролик. История была вполне прозрачна: в чаще леса
на рыцаря напал лютый разбойник. Наши худшие предположения нашли
подтверждение последовавшей затем картой, Двенадцатым Арканом, известным как
Повешенный, на которой изображен человек, подвешенный вниз головой за одну
ногу. В нем мы узнали нашего белокурого молодца; разбойник обобрал его до
нитки и оставил висеть вниз головой, привязав к ветви дерева.
Мы вздохнули с облегчением, увидев Аркан Сдержанность, положенный на
стол нашим товарищем с выражением благодарности на лице. Из этого мы
заключили, что подвешенный человек услышал звук приближающихся шагов и
заметил идущую по лугу деву, возможно, дочь лесника или пастуха - икры
обнажены, в руках два кувшина, - без сомнения, возвращающуюся от родника. Мы