"Михаил А.Камалеев. Ни капли невинности: Хроника стремительной молодости " - читать интересную книгу авторане только школьных учителей, но и умеющих расшвыривать по самым недоступным
углам понты сверстников. В частности, меня. Это сейчас я всего лишь третий по красоте (после Брэда Питта и Дэвида Бэкхема) блондин из всех живущих на свете, а в то время я был самым красивым мальчиком нашей школы. Мое участие в любом школьном мероприятии гарантировало 100% явку девочек, имевших счастье учиться со мной вместе в одну смену. А - следовательно - и мальчиков, которым были небезразличны эти девочки. Кроме того, природа не обделила меня ни слухом, ни голосом, ни актерским мастерством, поэтому мое участие не сводилось к тупому стоянию на сцене. Этим, видимо, я и заслужил безграничную симпатию организатора всех наших массовых мероприятий (раньше это называлось "пионервожатый"). Впрочем, интерес был взаимным: девушка была весьма неплоха собой, хотя и несколько взрослая для меня, к тому же - замужем. Для N же все мои заслуги - "пшик". Как оказалось потом - напускное, типичное девичье как бы равнодушие. Но я повелся. Вслух пообещал всем своим одноклассникам: "будет моей". Пообещал - нужно сдерживать... Стандартная школьная дискотека. Медленный танец. Всего лишь чуть-чуть приглушенный свет, чтобы учителя могли видеть, кто кого лапает. Видимо для того, чтобы экономить на последующем определении отцовства. Анализ ДНК дорогая все-таки штука. N, старательно шепча мне на ухо, очень приблизительно переводит текст томной песенки. Я тщательно стараюсь не заржать. Те, кто считает, что школьная любовь - это нежная и трогательная сублимация садизма (в виде дергания за косички), мазохизма (таскание до дома Ее портфеля) и холуйского подобострастия (у каждого свое - кто конфетами унылые завывания Джима Морриссона и бодрые распевы ВИА "Самоцветы". Поколение же, еще успевшее перейти из октябрят в пионеры, но уже оттуда - прямиком в стадо клиентуры драгдилеров вместо комсомола, своей столицей считало Сиэтл и успело получить "Черную метку" от Кинчева. Публичным признанием в любви для нас было тупое переминание на месте, обнявшись. Называлось это - "медляк". Неудивительно, что уже вечером того же - ох и трудного! - дня всевидящее око школьного общественного мнения решило: лубофф... Школьное общественное мнение по традиции формировалось в "каморке, что за актовым залом". Быть допущенным к обсуждению самых значимых школьных событий было непросто. Попасть внутрь считалось очень круто, а твое положение в табели о рангах определялось одним человеком - как это называлось, "ведущим дискотеки". Диджеем, короче. В нашем случае диджеем был Торин. Сечете фишку?:-) В каморке и вправду было круто. Там стояла вся аппаратура, хранились гитары, клавишные и - вау! - ударная установка. Но самое главное - она запиралась изнутри так, что снаружи открыть было невозможно. Следовательно, там можно было курить и пить алкоголь буквально под носом у учителей и не быть застуканными! Чем мы нагло и пользовались. В тот самый вечер в каморке произошло два весьма примечательных события. Во-первых, неожиданно с проверкой на добропорядочность на огонек заглянула директриса. Не совсем еще пьяный Торин четко определил "чужой" стук, рявкнув на всех, велел заткнуться, потушить сигареты, убрать водку, а |
|
|