"Илья Каменкович. Жить воспрещается (Рассказы, очерки и повесть) " - читать интересную книгу автора

от земли, от деревьев. От тротуаров в лесном городке. Каменное здание, куда
меня привел поиск, основательно промерзло за зиму и только начало
отогреваться.
В окно комнаты, отведенной мне для работы в Архиве Министерства Обороны
СССР, что в Подольске Московской области, заглядывают узловатые, еще без
листвы, ветки высокого дерева...
Я шел по следам кровавых преступлений фашизма против советских детей.
Новый цикл рассказов об этом хотелось написать на основе точных
свидетельств. И легко понять, с каким нетерпением ожидал я прихода
сотрудницы архива с очередной "порцией" документов из хранилища... Что еще я
узнаю из этой объемистой папки бумаг, тронутых желтизной?
...Углубляюсь в чтение.
Письма. Письма. Дневники. Показания свидетелей. Вот письмо белорусской
девочки, угнанной в фашистское рабство. Бесстрастное признание убийцы, а за
ним слышится вопль матери, у которой забирают ребенка, зачатого от
неарийца-отца. На глазах у женщины пытают дочь, чтобы выведать адрес
подпольщика...
За каждой страницей чудятся стоны, предсмертный хрип. Пестрая мозаика
документов превращается в чудовищную, дьявольскую картину Варфоломеевской
ночи - без конца и края...
Тетрадь разбухла от записей. Мозг устает усваивать то, что скрывается
за каждой строчкой, каждым словом документа. Кажется, ничто уже не может
потрясти...
Но вот прочитана еще одна страничка, страничка с отпугивающим
канцелярским заголовком "Акт" - и глаза не могут оторваться от неровных
строчек.
Прочтите этот короткий акт, вдумайтесь в каждое его слово:

"АКТ

Наличие детей в детдоме райцентра Домачево Брестской области:
Всего было 100 человек.
Взято родственницами - 16
Сдано в гетто - 15
Роздано на руки - 11
Убито в первый день войны - 3
Расстреляно - 54
Судьба одного ребенка не установлена"...


ДЕТИ ИЗ "ТОГО БАРАКА"

ДЕТИ ИЗ "ТОГО БАРАКА"

Доброта - бесхитростна,
Но как изобретательна жестокость!

Мария осторожно пробиралась между рядами трехъярусных нар. Натыкаясь в
темноте на деревянные башмаки, замирала. Шум мог провалить все. В бараке
прислушивались к каждому ее шагу.