"Илья Каменкович. Жить воспрещается (Рассказы, очерки и повесть) " - читать интересную книгу автора

- В добрый час, Мария! Храни тебя матка бозка!
- Ариведерчи, Мария!
- Будь осторожна, Мария!
Возбужденным шепотом напутствовали подругу одни. Без слов пожимали руку
другие...
Мария должна оставить теплый барак и уйти, может быть, под пули
часовых. И кто знает, что принесет она оттуда! Хотелось верить, что Мария
вернется, и окажется, что ничего страшного там нет. Приходил как-то в барак
немецкий врач.
- Мы есть великий национ! Мы любим детки ви блюмен, как цветики!
Гитлеровец вынул из бумажника фотографию: "Битте, смотреть!" Карточка
переходила из рук в руки. Узницы увидели трех гладко причесанных мальчиков.
Чинно стояли они возле миловидной полной женщины.
- Это есть майн фрау и детки. Двайка и еще одна мальшик, - объяснил
врач. За стеклами его очков спокойные голубые глаза.
Робко постучалась надежда. "Семейный. Любит детей. К тому же врач!"
Немец кладет бумажник в карман мундира. Над карманом полоска цветных
орденских планок и железный крест. Тусклым серебром отсвечивает орел,
распластавший крылья. В когтях зажата свастика.
Глаза узниц тускнеют. Снова их охватывает отчаяние
"Что мы видели здесь человеческого? Чем этот фашист лучше тех, которые
сортировали эшелон, отправляя старого и малого на газ"...
Дрожало раскаленное небо над трубой крематория. Валил черный, жирный
дым. Жизнь металась между отчаянием и надеждой...

***

То, что готовилось давно, произошло в эту холодную безжалостно
дождливую, но поэтому спасительную ночь.
Мария ушла, чтобы пробраться к тому бараку. Он вроде не отличался от
других. Но для узниц тот барак - дворец. Ведь в нем их дети. Самые
прекрасные и умные. Те, которых они хотели видеть сильными, счастливыми.
Опорой и защитой.
Это не обычные дети. Это - близнецы. Именно близнецов почему-то
отбирали эсэсовцы и отводили в тот барак.
Стоит произнести леденящее "эс-эс" - и дворца нет. Там тюрьма. Оттуда
нет вестей. Стены того барака в броне безмолвия. Рвутся к нему материнские
сердца, но разбиваются, как волны о камни...
Женщины понимали: "Мы живы, пока там наши дети... Коса "селекции"
только поэтому и обходит нас".
Живы... Жизнь... Искрой вспыхивали эти слова и тут же угасали. В
концлагере бушевала Смерть...
...Марию предложила послать в тот барак Евгения Лазаревна, "мама".
Евгения единственная в бараке не имела в лагере своих детей. И когда Юрек и
Арон остались одни на этом поле смерти, Евгения сказала: "Это - мои". И
пошла с ними. Бесстрашная - она больше всего боялась, чтобы страх не
поселился в бараке, не одолел и ее.
Почему должна пойти Мария?
Маленькая, худенькая, Мария, казалось, была соткана из мужества. На том
злосчастном аппеле [1] , когда все отказались забрать чужие посылки, она