"А.Камиллери. Похититель школьных завтраков" - читать интересную книгу автора

рассказал о трагическом невезении тунисца, погибшего в первый же свой выход
в море. Он приехал совсем недавно, и знакомых здесь у него не было. Не было
и семьи, или же он не успел перевезти ее в Мазару. Родился он тридцать два
года назад в Сфаксе, звали его Бен Дхааб. Крупным планом показали его
фотографию, и как раз в это время с прогулки вернулась Ливия с мальчуганом.
Франсуа, увидев лицо на экране, улыбнулся и показал на него пальчиком:
- Mon oncle.

Ливия как раз собиралась сказать, чтобы Монтальбано выключил телевизор,
потому что он отвлекает от еды, а Монтальбано собирался отчитать Ливию за
то, что она ничего не приготовила. Но оба они так и застыли с открытым ртом,
уставившись друг на друга, пока Франсуа смотрел на экран. В комнату словно
влетел тихий ангел - тот, которому стоит сказать "аминь", чтобы все замерли.
Комиссар решил убедиться, что не ослышался. На свой убогий французский он не
рассчитывал, поэтому спросил у Ливии:
- Что он сказал?
- Он сказал "мой дядя", - подтвердила бледная как полотно Ливия.
Когда на экране сменилась картинка, Франсуа занял свое место за столом.
Ему не терпелось приступить к ужину; он ничуть не удивился, увидев своего
дядю по телевизору.
- Спроси, человек, которого он видел, его настоящий дядя?
- Что за идиотский вопрос?
- Не идиотский. Меня тут тоже так называли, а я никакой не дядя.
Франсуа подтвердил, что это был его настоящий дядя, мамин брат.
- Нам сейчас же придется уехать, - сказал Монтальбано.
- Куда ты собрался его везти?
- В комиссариат, хочу показать ему одну фотографию.
- Об этом не может быть и речи. Фотография никуда не убежит, Франсуа
должен сначала поесть. А потом я поеду с вами, не то ты можешь потерять его
по дороге.
Макароны получились переваренные, почти несъедобные.

На дежурстве был Катарелла. Завидев в такой час все семейство и
вглядевшись в лицо своего начальника, бедняга не на шутку забеспокоился:
- Доктор, у нас здесь весь мир и покой.
- Теперь понятно, почему их нет в Чечне.
Он достал из ящика стола фотографии, которые забрал в квартире Каримы,
выбрал одну из них и протянул ребенку. Тот молча ее взял, поднес к губам и
поцеловал изображение матери.
Ливия сдавленно всхлипнула. Нечего было и спрашивать, сходство моряка
из программы новостей и человека в форме, снятого рядом с Каримой, бросалось
в глаза. Но комиссар все-таки спросил:
- Это ton oncle? [Твой дядя? (фр.)]
- Oui [Да (фр.)].
- Comment s'appelletil? [Как его зовут? (фр.)]
Он был горд своим французским, как турист, спросивший дорогу к
Эйфелевой башне или Мулен-Руж.
- Ahmed [Ахмед (фр.)], - сказал мальчик.
- Seulement Ahmed? [Ахмед, и все? (фр.)]
- О, non. Ahmed Moussa [Ахмед Муса (фр.)].