"Александр Каменецкий. Табуретка" - читать интересную книгу автора

потому не казалось вполне "человеческим": есть что хочется и когда
хочется, играть с водой в луже, чистить пальцем нос... С какой завистью, с
каким восхищением глядел я на кошек, голубей, воробьев! В сравнении со
мной они были счастливейшими существами, поскольку жили свободно и
беспечно, повинуясь своим нехитрым желаниям, в которых не было ничего
опасного или предосудительного. Кроме того, от себе подобных можно было
ждать любой гадости или гнусной выходки. Родители были уже достаточно
предсказуемым источником всяческих бед, но ими, конечно, мир не
ограничивался. Естественным было получить от соседского мальчика удар или
плевок, соседка, сахарно улыбаясь, могла заставить съесть тарелку своего
отвратительного вонючего борща, а случайный прохожий мог больно толкнуть
или привязаться с расспросами типа "Как тебя, малыш, зовут?". Хотя свою
несчастность я не распространял на других, не допускал, что они могут
переживать то же самое, воспринимая их в качестве неодушевленных объектов,
посторонних движущихся фигур. Страдал во всем мире я один, и причиной были
именно то, что мне выпало родиться человеком.
Прошло немного времени, и картина мира усложнилась - разумеется, не в
лучшую сторону. Оказалось, что жизнь состоит не из одних только запретов,
к ним прибавились и обязанности. Мои, маленького ребенка, обязанности,
были, конечно, смехотворны, хотя и докучливы, но я начал прозревать
относительно близких мне людей. Жизнь моих родителей выглядела сплошною
чередой обязанностей: вставать по будильнику, чистить зубы, готовить себе
еду, торопиться на работу... То, что это именно обязанности, а не
удовольствия, читалось по их лицам - вечно озабоченным, хмурым и усталым,
даже с утра. Притом, мне доставало ума понять, что отказаться от этих
обязанностей нельзя: стоит только раз это сделать, и вся налаженная жизнь
мигом разрушится. Засыпая, я всякий раз с ужасом думал о своем будущем, о
том, что меня ждет, когда я вырасту. Картина рисовалась одна и та же:
маленькая фигурка с гиганстким рюкзаком за плечами карабкается по крутому
горному склону (оригиналом послужила фотография из одного журнала). Этим
несчастным скалолазом был я; мне предстояло многие годы тащить на себе
нелепый груз запретов и обязанностей, как это делают все вокруг. Мысль о
том, что подобное путешествие продлится шестьдесят, семьдесят или даже
восемьдесят лет, буквально парализовала воображение, ведь я говорю о
возрасте, когда "дольше века длится день"...
(Сейчас, размышляя над значением слова "выродок", я удивляюсь, насколько
точно оно соответствовало моему тогдашнему представлению о себе. Выродок -
как бы родившийся не в ту сторону, неправильно, вы-родившийся, то есть
выпавший из гнезда, свалившийся с пути в канаву... даже не изгой, не
отверженный, а именно потерявший правильную дорогу. Тогда, в
полумладенчестве, мне как никогда отчетливо казалось, что люди, к числу
которых я принадлежу, - странные и ненужные на свете существа, уродливые и
нелепо скроенные, вредное племя).
Так я бы, наверное, в конце концов тяжело заболел, но одно случайно
созревшее решение спасло меня, а последовавший через время за ним
трагический случай исцелил. Начать с того, что набравшись храбрости, я
принялся изучать людей, их нравы и повадки, их образ жизни, как
естествоиспытатель изучает горилл в африканских джунглях. Эта уловка,
созревшая годам к семи, придала моей жизни новый смысл и новую
перспективу: я ощущал себя разведчиком в глубоком вражеском тылу или