"Акилле Кампаниле. В августе жену знать не желаю" - читать интересную книгу автора

- Не помню.
- Ах, не помнишь? А где, по-твоему, читала твои письма я?
- Где же?
- Брось, ты лучше меня знаешь, где втайне читают такие письма, с тех
пор, как мир стоит!
- Да говорю же тебе, что не знаю.
- Не знаешь? Очень жаль, но видно, ты никогда не любил меня.
Суарес некоторое время думал, где это читают любовные письма, и, так ни
до чего и не додумавшись, поскольку не мог представить себе место, пригодное
для этих целей, снова вернулся к бесконечной обличительной речи против
дочери.
- Ты никогда не интересовалась, - закричал он, - ты никогда не
интересовалась...
- Но ты же сам, - ввернула синьора Суарес, - оставляешь ее ночью одну!
Старик, подобно луку, который в конце концов ломается вследствие
слишком продолжительного натяжения, упал в кресло.
- Чуда не произошло, - сказал он, - я виноват и на этот раз.
- Ну конечно же, - начала шуметь жена, - если по ночам, вместо того
чтобы спать...
- А чем же, по-твоему, дорогая моя, она должна заниматься по ночам?
Ночью спят!
- И тем не менее, случается и всякое такое.
Катерина едва слышно всхлипывала - так, что отец не мог в конце концов
не погладить ее по головке. И сказал ей нежным тоном:
- Ну подумай в самом деле, девочка моя! Как же ты можешь выйти за сына
Фантомаса!
Катерина продолжала беззвучно плакать в полутьме, сгустившейся во всех
углах. Вошел Арокле - он прибыл убираться в номере. Увидев постояльцев, он
было повернулся, чтобы уйти, но, услышав плач Катерины, заплакал сам.
- Вы-то чего плачете? - спросил у него Суарес.
Арокле пожал плечами.
- У меня, - сказал он, - свои на это причины. Поскольку я пережил много
несчастий, но не могу плакать при людях без видимого повода, я пользуюсь
всеми печальными ситуациями, чтобы выплакаться.
- Но я не могу вам позволить, - сказал Суарес, - пользоваться горем...
Арокле перестал плакать и утер глаза. Суарес даже пожалел о своей
выходке. Он склонил голову и, будучи, в сущности, человеком добросердечным,
добавил:
- Да плачьте, я разрешаю.
- Спасибо, - ответствовал мужественный слуга, - но мне уже пора идти.
Теперь в другой раз.
И вышел.
Некоторое время спустя синьора Суарес нарушила молчание.
- И все же, - сказала она, как бы разговаривая сама с собой, - этот
Фантомас, должно быть, накопил порядочно деньжат.
Суарес пожал плечами.
- А я думаю, - пробормотал он, - что он все проел.
В тот вечер больше не было сказано ни слова.

* * *