"Марша Кэнхем. Опаленные страстью [И + love]" - читать интересную книгу автора

- сотня бессмысленных, и я просто не в состоянии это читать. Дальше
приветствий не пошла. Да и приветствие какое-то дурацкое. Хуже, чем обычно.
Впервые за всю неделю бабушка заговорила о причине появления Аннели в
ее доме, и хотя говорить на эту тему на лестничной площадке казалось
Аннели неуместным, она все же не удержалась:
- Мама хочет выдать меня замуж.
- Все матери хотят выдать замуж своих дочерей, и дочери обычно не
возражают. Потому что сами стремятся к замужеству.
- А ты не захотела выходить, - вырвалось у Аннели. Бабушка вздохнула.
- Нет, не захотела. Это была неслыханная дерзость, должна тебе
сказать, поскольку считалось, что женщина способна думать лишь о цвете
ленточки на орнаменте.
- С тех пор мало что изменилось, - буркнула Аннели.
- Родители по-прежнему уверены в том, что сами должны выбирать мужей
своим дочерям, поскольку дочери не понимают, в чем их счастье?
- Именно так мама и рассуждает.
- А ты не согласна. Ну конечно же, нет, иначе тебя не отправили бы ко
мне и тебе не пришлось бы выслушивать мои глупые вопросы.
Негромкий смех бабушки отозвался эхом, и она снова стала спускаться с
лестницы. Когда дошли до кухни, она открыла дверь и сообщила о своем
прибытии, постучав тростью об пол.
- Ну? Где же он? Что там за рыбку поймала моя внучка? Жив еще,
говорите? Господи Боже! Если выяснится, что он пьяный свалился в воду,
оставив свои вещички в портовом борделе...
Дверь захлопнулась, заглушив последние слова бабушки, и через
несколько секунд, которые понадобились Аннели, чтобы прийти в себя,
Флоренс уже стояла у длинного разделочного стола и изучала ничком лежавшее
на нем неподвижное тело.
Лодочник, Гарольд Брум, стоял во главе стола, пытаясь выкачать
остатки воды из легких мужчины. Из-за его спины выглядывал управляющий
Уиллеркинз.
- За дело! - приказала Флоренс, требовательно постучав тростью об
пол. - Поверните его.
Брум кивнул и перевернул мужчину на бок, потом на спину. Тело его
было в песке, клочок материи, некогда бывший кальсонами, еще не высох.
Бабушка Флоренс удивленно вскинула бровь. Помолчала, затем, взмахнув
тростью, приказала принести полотенце и накрыть нижнюю часть тела мужчины.
После этого она шагнула к столу.
- Уберите эти волосы! - приказала Флоренс, нахмурившись и тряся
тростью.
Брум снова кивнул и широкой ладонью убрал с лица раненого мокрые
черные волосы.
По губам Флоренс скользнула улыбка, но тут же исчезла.
- Господи Боже мой, - прошептала она.
- Ты его знаешь? - спросила Аннели. Флоренс склонилась над мужчиной.
- Дай Бог, чтобы я ошиблась, но, по-моему, это брат приходского
священника, Эмори Олторп.
- Дворянин? Флоренс выпрямилась.
- О нет, дорогая. Он бродяга, жулик, авантюрист. Я слышала, его
разыскивают за измену родине.