"Марша Кэнхем. Опаленные страстью [И + love]" - читать интересную книгу автора

но и трогала полуголого моряка. В этом случае Аннели дали бы целую кучу
слабительных таблеток и поставили пиявки, чтобы вывести всю эту скверну из
организма.
И в то же время ее мать, такая щепетильная, следила за тем, чтобы
вырезы на платье Аннели были волнующе-глубокими, а ткань - прозрачной,
позволяющей рассмотреть форму ног. Мать порицала женщин, которые
подкрашивали соски, и в то же время требовала, чтобы дочь носила легчайшие
шали, через которые в холодную погоду соблазнительно проглядывали соски.
Аннели поежилась от холода и тут вспомнила, что она совершенно голая.
Она быстро надела платье из плотной хлопчатобумажной ткани, с высокой
талией, выгодно подчеркивающее ее стройную и рослую фигуру. Его
бледно-зеленый цвет идеально гармонировал с золотистым оттенком ее волос.
Нескольких взмахов щеткой было достаточно, чтобы укротить непослушные
кудри. Она сунула ноги в сухие туфли и поспешила к лестнице, ведущей на
второй этаж.
Бабушка все еще завтракала, держа в своих сухоньких пальцах печенье,
которым усердно собирала жир с тарелки. Увидев Аннели, она промокнула губы
салфеткой и потянулась за тростью.
- Мне только что доложили, что твой голый мужчина сейчас находится в
кухне, - сказала она, поднимаясь. - Он все еще дышит и, по словам Милдред,
весьма решительный тип. Пойдем посмотрим?
Аннели предложила руку бабушке, на которой было черное бомбазиновое
платье с высоким воротником, расшитым бисером, и такими же манжетами, еще
десятка два лет назад вышедшее из моды. Поверх платья была накинута черная
кружевная шаль. Массивные кольца с драгоценными камнями украшали чуть ли
не каждый палец; некоторые свободно болтались и во время бурных бесед
превращались в своего рода оружие.
В детстве Аннели очень боялась бабушку Флоренс. Теперь же бабка
выглядела до того немощной, что, казалось, не в силах удержать в руках
трость. Сквозь тонкую, как папирусная бумага, кожу проглядывали голубые
прожилки.
В свое время Флоренс отказалась выйти за мужчину, которого отец
прочил ей в мужья, и Аннели подумала, что родители нарочно отправили ее в
Бриксгем, чтобы на примере бабушки она увидела, какая судьба ждет чересчур
строптивую девушку.
- Мы пойдем короткой дорогой, - сказала Флоренс, указывая тростью на
запасную дверь.
Аннели подогревало любопытство, ей хотелось поскорее попасть на
кухню, но приходилось чинно идти рядом с бабушкой.
На одной из лестничных площадок Флоренс остановилась и ткнула тростью
в стену, бросив через плечо:
- Вот где я поймала твою мать, когда, совсем еще юная, она тайком ела
вишневый пирог. - Бабушка издала тихий скрипучий смешок и снова ткнула
тростью в стену. - Она была толстой, как корова. Таскала еду из кладовой и
сваливала все на слуг.
Аннели задумчиво уставилась на стену, потом перевела взгляд на
бабушку, которая ей приветливо улыбнулась.
- Она меня не очень-то жалует, твоя мать. Должно быть, ты сильно
провинилась, раз она отправила тебя ко мне. Она прислала письмо, но ее
бесконечные рассуждения чересчур утомительны: на каждое осмысленное слово