"Владимир Кантор. Крепость (Семейный роман)" - читать интересную книгу автора

Петя кашлянул, и бабушка, повернув голову к двери, с полубессмысленным
ужасом уставилась на него безресничными глазами.
- Ты разве здесь? Мне мальчик сказал, что у тебя пошла кровь горлом. И
тебя забрали в больницу. Как моего первого мужа. Он был похож на Горького,
и все принимали его за Горького.
- Какой мальчик? - перебил ее Петя.
Бабушка задумалась, успокаиваясь потихоньку.
- Не знаю. Просто приходил мальчик. Может, это был твой старший брат
Яша? Нет, не он. О, я не виновата в его смерти! Это моя самая большая
боль. Но это был не он. А-а! Это был Карл, Линин отец. Хм... Но он тоже
умер. Он родился уже после того, как мы познакомились с Исааком. Ты же
знаешь, у Исаака, у твоего дедушки, было трое сыновей от другой женщины.
Исаак был тогда анархист. И первого сына назвал Петр в честь Кропоткина,
второго - Михаил в честь Бакунина и только Карла - в честь Маркса. Я уже к
этому времени имела на него влияние. Я еще с Карлом играла. Вот он и
приходил. Или не он, а очень похожий?.. - Она задумалась, припоминая, был
ли мальчик. - А у тебя с горлом все в порядке?
- В порядке, бабушка.
Она посмотрела на Петю вдруг ясными, не затуманенными бредом глазами.
Сморщилась страдальчески.
- Ох, устала я!
Попыталась приподняться на правой руке.
Петя бросился и подхватил ее, подложил под спину подушки, чтобы было
повыше, решив, что она хочет сесть. Но бабушка стала упрямо спускать ноги
с дивана, пытаясь встать.
- Горшок. Надо вынести горшок. Я понимаю, вам противно...
Выхода не было. Петя наклонился, поправил на горшке сбившуюся крышку и
быстро пошел к туалету. На пороге кухни стояла Лина. Увидев Петю,
протянула руку к вонючему сосуду.
- Пусти, я сама все сделаю. Я собиралась, просто не успела. Она ведь
нарочно перед тобой демонстрацию устроила.
Петя протянул было ей горшок, но тут зазвонил телефон, стоявший в
кухне, и Лина, резко развернувшись, рванулась к трубке. Петя прислушался;
не из Праги ли родители, не Лиза ли?.. Но Лина словно ушла в телефон, и
Петя понял, что звонит Тимашев.
- Чему обязана? - говорила Лина ледяным тоном. - Да нет, я вовсе не
обижена. Что мне на вас обижаться? Вы мне такой же посторонний человек,
как всякий другой, а на посторонних не обижаются. Не вижу, почему это я
должна быть с вами на "ты". Мало ли что было! Живу как живу. Кому какое
дело? Завтра? Нет, не могу. Приедет один мой знакомый - живой человек.
Устроит мне фестиваль. Я не жалуюсь. Это я так в своих безрадостных буднях
называю светлые дни. Может, в театр меня сводит. Неужели меня некому в
театр сводить?! Да? К матери своего друга? Пожалуйста. Приходите, мне
какое дело! Навещайте, когда хотите. Почему я должна возражать?.. Не знаю.
Но кто-то сегодня будет непременно дома, так что дверь вам откроют. До
свидания.
Лина положила трубку, и, хотя тон ее был резок, Петя увидел, что
выражение лица помягчело. Она нырнула в ванную, прихватив пудреницу и
тушь.
Фортка на кухне была открыта, было слышно, как к подъезду подкатила