"Владимир Капитонов. Подранок - ответный удар ("Бумеранг" #2)" - читать интересную книгу автора

Не ехать же в соседний город за венками и гробами, в самом деле.
Готовую продукцию складировали в просторной комнате, смежной с мастерской.
Мастерская по площади превосходила все остальные комнаты, и представляла собой
помещение с высоченным потолком и плохо оштукатуренными стенами со стандартными
тремя оконцами-бойницами за решёткой из металлического прута. Четверть площади
мастерской было огорожено под сырьевой склад, где хранились все необходимые
материалы и инвентарь. Остальное же пространство было условно поделено на три
сектора: "столярка", "гравера" и "отливка".
"Столяркой" заведовал Виктор Кочанов по кличке Кочан. Внешность Виктора была
не то чтобы малопривлекательной, скорее даже отталкивающей. Высокий, сутулый,
худощавый, с впавшей грудью, с сухими жилистыми руками, перебитым носом, тонкими
обескровленными губами, острыми скулами и холодным, недоверчивым взглядом серых
глаз из-под насупленных густых бровей походил он на Кощея Бессмертного.
Бледность кожи, нездоровый румянец на щеках и постоянное покашливание говорили о
том, что человек достаточно серьёзно болен. Так оно и было. Кочанов страдал
туберкулёзом, который подхватил ещё по первой ходке. Всего ходок было три, и
общий тюремный стаж Виктора составлял без малого двадцать лет. Там же, за
колючей проволокой, он и научился столярничать, чем и зарабатывал себе на жизнь.

Своё первое преступление Виктор Кочанов совершил далеко не в юности. Ему было
двадцать пять, когда в одном из ресторанов своего родного Пскова проломил он
стулом череп какому-то наглецу, посмевшему при его спутнице нецензурно
выразиться в её адрес. Суд защиту чести девушки принял во внимание, и
положительную характеристику от руководства завода, на котором Кочанов работал,
учёл, и отсутствие прежних судимостей, но вкатал Виктору за умышленное нанесение
тяжкого вреда здоровью целых пять лет. Кочан оттянул свой срок от звонка до
звонка. В этот период открыл он в себе дар особый и в таких местах бесценный -
способность выводить стукачей на чистую воду. А всё благодаря наблюдательности
Виктора и его феноменальному обонянию. Случилось это так.
Как-то заехал в их хату новый пассажир. Ну, ничего, так с виду. Блатного из
себя не строит, не дерзит, с понятиями считается и воду не мутит. Ну, и мир ему.
Пусть живёт. Вот только частенько его из камеры выводили часа на два-три.
Вернётся обратно, завалится на шкенарь и дрыхнет. В принципе, ничего
подозрительного. Человек новый, и тюремное начальство с ним знакомится. Но с
заселением этого пассажира стали шмоны в хате учащаться. Ну, шмон - дело
привычное для зеков, но не с такой же частотй, и как раз в тот момент, когда
только-только "дороги" после последнего краснопёрого набега наладят. Вот это уже
становилось подозрительным. А кого в этом деле подозревать, хрен знает. Выводить
стали всех и часто. Так что и подозревать в стукачестве можно было каждого. И
тут Кочан подмечать стал, что пассажир этот несколько по иному после вывода себя
ведёт, чем все остальные. Другие-то, да и он сам, как в хату вернутся, так бегом
к нужнику, физиологию, значит, свою справлять. А потом и пожрать не мешает. А
этому сраньё-ссаньё и жратва по боку. Вернётся, на шконку и баю бай. Кочан к
нему поближе, и всё носом, носом подле него водит. Орган-то хоть и перебитый, а
чутьём острым от самой природы наделённый. Ба! Да от пассажира колбасой да
водкой попахивает! Значит Менты ему не только писать-какать разрешают, когда
припрёт, но ещё и водочкой под жирную закусь потчуют. Странно это. Не стукачок
ли он? Поделился Виктор своими наблюдениями и выводами с одним из сокамерников,
который ходил в "торпедах" Смотрящего, неким Ваней Хриплым. Тот выслушал, со
своими посовещался. Дали добро на прессовку. Здорово Козлюку отметелили,