"Владимир Капитонов. Подранок - ответный удар ("Бумеранг" #2)" - читать интересную книгу автора

сознался, что ментам на братву стучал. А через час без вещей из хаты съехал - на
больничку.
Молва о чутье Кочана скоро аж до Смотрящего той уральской "крытки" дошла, в
которой и топтал хозяйские полы молодой Кочан. Авторитет встретился с Виктором,
побеседовал за жизнь и за помощь поблагодарил его сердечно. Так Виктор Кочанов
на особое положение в тюрьме и определился. Ничего, жить можно было.
Поднатаскался Кочан в этом деле, и к концу срока одним базаром стукача разводил.
Во как.
Но как бы то ни было, не по душе Виктору тюрьма пришлась. И твёрдо он для
себя решил, что не вернётся больше за полосу контрольную. Но человек, как
известно, предполагает, а Бог располагает. До звонка оставался месяц, когда с
родного Пскова пришло Кочану письмецо от соседки. Сообщала она, что мама его
преставилась, а квартиру, вроде как, государство отняло. Поплакал Виктор,
погоревал и решил после освобождения уехать куда-нибудь от родных краёв
подальше. Но лишь за тюремные ворота шагнул, как и сам-то не понял, каким
образом снова в Пскове оказался. Ностальгия, верно, затянула. Пошатался по
городу, к друзьям-товарищам наведался. Приняли они его. Только Кочан не из тех,
кто на чужой шее сидеть привык. Не без труда, надо сказать, смог устроиться на
мебельную фабрику, благо с деревом работать в тюремном цехе научился - не одну
сотню столов да стульев там смастерил. В скором времени дали комнату в общаге, и
всё шло хорошо. Но выполз наружу прихваченный в тюрьме ТБЦ. Загремел в
диспансер, а оттуда прямым ходом на скамью подсудимых - итог кровавой разборки
по пьяной лавочке с оборзевшим соседом по больничной койке. Срок - десять лет по
"мокрой" статье.
Труднее пришлось Кочану этот срок мотать. Зона беспредельная попалась, грева
с воли нет. А кому слать-то? Мать покойница, а девка та, в общем-то, по вине
которой первый пятерик оттянул, как его звать-то забыла. Но выстоял Виктор опять
таки благодаря своему "тюремному ремеслу". Стукачи и другая подобная нечисть его
как огня боялись, а со Смотрящим зоны он даже дружбу водил. И мог бы Виктор
Кочанов влезть в высшую тюремную иерархию, да только по собственной воле
отказался. Не его это стезя. Освободился Кочан со здоровьем никаким - его тощего
да бледного самый лёгкий ветерок с ног валил, и дождинки едва к земле не
прибивали. Постранствовал он по необъятной России месячишко - другой и осел в
деревеньке одной. Хорошее место. Вода кристальной чистоты, воздух - сплошной
озон, продукты без всякой там химии. Жильё и работу председатель тамошнего
колхоза предоставил. Мировой мужик! Ни на что не посмотрел, никаких ксив не
спрашивал. Посадил в свой "УАЗик" и привёз на озеро, бором сосновым
обступлённое. Избушку на бережке показал, на лодку в камышах кивнул. "Браконьеры
рыбу динамитом глушат, пояснил он. - Охранять надо. А то, что мастер ты по
дереву, это тоже хорошо. Я тебя продуктами обеспечу, а ты взамен школьную мебель
починишь". На том и согласились. Так с середины одного лета по середину другого
жил Кочан на берегу озера и стерёг большую рыбью семью от беспредела заезжих
браконьеров. Хорошо стерёг, по совести. После того, как он одному из этой братии
веслом руку перехватил, реже они стали на озеро наведываться. Ну, разное
бывало...
Озеро то от деревни в полукилометре лесом было, но Виктор ходил туда редко.
Так, когда в магазин за солью и спичками, когда к председателю по делу. Не
примелькался в общем никому. Разве что вдовушке одной, которая на его руки
больше чем на мужское достоинство глаз положила. Привадилась она к нему. То
починить что-нибудь просила, то по хозяйству помочь. Кочан не отказывал. Ну и