"Петр Капкин "В ноздре пирамидона"" - читать интересную книгу автора

лавочке, читал еженедельник. Из людей больше никого не было. Из зверей -
грязно-белый облезлый кот. Кот сидел на ворохе листьев: больной или побитый.
На Чулковского не смотрел, а смотрел куда-то внутрь себя, как художник или
покойник. Чулковский испугался. Спрятался в газету. В мозгу зашевелились
глупые фантастические мысленки: "А вдруг этот кот - злой дух? Или просто
бешеный? Царапнет - и сорок уколов". А уколы ему Чулковскому, человеку со
слабым сердцем, - смерть. Чулковский осторожно повернул кисть -
посмотреть, который час, - десять тридцать - светились цифры на табло.
"Пора идти", - подумал Чулковский, но встать не мог. Боялся пошевелиться.
Принялся читать давно известную статью, глупую и амбициозную: "Проблема
положительного героя в современной литературе". Чулковский читал
механически, бессмысленно шевеля губами. "Многие литераторы, - писал автор
статьи, - злоупотребляют фантастическими элементами и эротическими
моментами", - прочитал Чулковский неожиданно вслух. Прочитал - опомнился,
вскинул глаза - кот смотрел прямо на него, осмысленно и строго. "Кис-кис",
- робко сказал Чулковский. "Дурак", - сказал кот просто, будто прочитал в
толковом словаре, и Чулковскому показалось, что за этим последует
пространное определение сказанного слова, но кот встал на ноги, повернулся и
заковылял в сторону пруда. Правая задняя лапа висела плетью. Небо было
сурово-сиреневым.


СЛУЧАЙ С ДУРАКИНЫМ

Однажды Дуракин поехал в командировку в Калужскую область, городок
Чисто-Плюйск. Ночевать его определили в гостиницу "Заря Победы".
Вечером, сидя в кресле перед телевизором, Дуракин вдруг услышал за
спиной шум открывающейся двери и чьи-то легкие шаги. "Кто это так
бесцеремонно?" - подумал Дуракин и обернулся, и обомлел. Перед его взором
- фантастика и ужас! За креслом стояла, т.е. стоял или, точнее, стояло
что-то не совсем: да, за креслом стояла половина туловища, половина тела,
нижняя половина от живота до ног. Полтела было одето в джинсы в виде
комбинезона, молниями застегивающегося сверху обрубка.
"Эй, ты что!" - закричал Дуракин. Полтела не отвечало, переминаясь с
ноги на ногу. "Ты что?" - перекрикнул Дуракин и вдруг заметил, что тело
выделывает своим довольно широким задом, туго обтянутым "Райфлом",
неприличные движения. Дуракин почему-то покраснел и, вскочив, быстро закрыл
дверь на два оборота и на задвижку и приставил к двери кресло, столик и угол
кровати. Потом, как позднее он сам вспоминал, как во сне подошел к обрубку и
с силой прижал к себе переднюю часть, обеими руками прижимая заднюю, т.е.
попу. Полтела слегка сопротивлялось. Не зная как, машинально, Дуракин стал
расстегивать молнии и обнажать полтела. Под джинсами Дуракин обнаружил
черные колготки и их снял, от торопливости разорвав носок правой колготки.
Под колготками были белые, тончайшей работы кружевные трусики. Голые полтела
источали сладостный аромат плоти, сдобренной духами "Шанель" номер пять.
Дуракин обхватил полтела и повалил его на гостиничную кровать - полтела
пришло в движение... Оргазм наступил мгновенно. Дуракин откинулся на подушку
затылком и бессмысленно глядел в потолок. Полтела просунуло правую ногу
между ног Дуракина и взгромоздилось ему на живот. "Уф, - смахнул пот
Дуракин, - погоди, дай отдохнуть!" Но вдруг опомнился: "Что э-т-оо?" Но