"Владимир Караханов. Встреча с "Полосатым"" - читать интересную книгу автора

розыск, - неожиданно раскипятился Салех Исмайлович. - А что там особенно
интересного? Ничего нет интересного. Одного лови, другого лови, все время
лови... Посидеть, подумать некогда. А нам длинные ноги не нужны. Нам голова
нужна. Вот я вас спрашиваю, молодой человек, чем интересней работать -
ногами или головой?
- Посидеть, подумать, конечно, неплохо, - вмешивается Рат, - но когда в
это время обчищают базу, например, то лучше уж иметь длинные ноги.
Шахинов прекращает дискуссию:
- Ну так как же, товарищ Хабибов?
Тот поднимает миндалевидные, с паутиновой поволокой глаза и, стараясь
не смотреть в сторону Салеха Исмайловича, повторяет:
- Мне бы очень хотелось помогать уголовному розыску.
- Что ж, Салех Исмайлович, придется вам пока обойтись без новых
помощников, - констатирует Шахинов. - Желаю всем успеха, и профессионалам, и
любителям.
Фаиль ведет новобранцев к себе знакомить с основами патрулирования, а
профессионалы расходятся по кабинетам.
Трудно начинать какое-нибудь дело с нулевой отметки. Еще труднее
возвращаться к начатому неудачно.
Вот она, тонюсенькая папка с несколькими бумажками, аккуратно подшитыми
и пронумерованными следователем. Уголовное дело, приостановленное за
нерозыском преступника. До сих пор у меня не было никаких оснований
возвращаться к этой злополучной краже. С появлением свидетеля и новых данных
я уже обязан это сделать. Абстрактное понятие "неизвестный преступник"
материализовалось в конкретное лицо с целым рядом примет. Теперь я обязан
его искать.
Между прочим, пока я раздумывал, образовалась завеса из сигаретного
дыма. Сквозь нее едва различим настенный плакат с изображением черепа и
дымящейся сигареты, а уж о тексте и говорить нечего. А жаль, ведь он очень
поучителен, этот красочный плакат. Идея развесить их во всех кабинетах
пришла нашему замполиту Фаилю Мухаметдинову. Хорошая идея. При первом
рассмотрении плаката у меня мурашки по спине забегали, а потом ничего,
привык. И обитатели других кабинетов, по-моему, тоже свыклись. Как-то вскоре
после торжественного повсеместного расклеивания этих плакатов ("Наступать,
так широким фронтом", - сказал Фаиль) я застал его за любопытным занятием:
он стоял кос к носу с черепом, и плакатная струйка дыма выглядела жалкой по
сравнению с тем, что удавалось выпускать ему.
- Соревнуемся? - ехидно спросил я.
Фаиль смутился, а потом, рассмеявшись, сказал:
- Вырабатываю иммунитет. Плакат, в общем-то, отличный. Разве нет?
- Впечатляет, - осторожно согласился я.
А он безнадежно махнул рукой:
- Черта с два. Никто у нас курить, по-моему, не бросил.
И все-таки определенную пользу плакат принес. Как выразился Шахинов,
некурящим он доставил и продолжает доставлять много тихой радости. К ним
относится мой сосед по кабинету Эдик Агабалян, тоже инспектор УРа, поэтому я
десять минут продержал открытыми дверь и окно. Ну вот, совсем другое дело.
Теперь со своими соображениями можно, пожалуй, и к Рату.
В дверях кунгаровского кабинета сталкиваюсь с выходящим Эдиком.
Впрочем, если быть точным, ударяюсь об него. И это, поверьте, чувствительно.