"Дмитрий Каралис. Мы строим дом" - читать интересную книгу автора

...Когда отец с матерью наведались по мартовской ростепели на участок,
они обнаружили на месте высоких штабелей лишь несколько досок и зеленый
патронный ящик с оторванной крышкой. Отец расстегнул длиннополую
железнодорожную шинель с погонами инженер-капитана, сел на ящик, усадил
рядом мать и закурил: "Не горюй, Шура. Что-нибудь придумаем..."

Оставшихся под снегом досок хватило лишь на то, чтобы сколотить будку
овчарке Джульбарсу и стол на улице. Патронный ящик не уцелел.

Два лета подряд, пока отец по крохам собирал дощатую времянку, семья
жила в бетонном погребе. Отец снял с его крыши земляную засыпку, и камень,
нагревшись за день, ночью отдавал тепло.
Рядом с погребом -- там, где у нас сейчас клумба с маргаритками,
торчала мачта. По утрам на мачту взлетал красный вымпел. Мать вышила на нем
шесть маленьких разноцветных значков: якорь, футбольный мяч, ромашку,
самолетик... Дети сами заказывали себе символ.
На подходе к погребу спал в своей будке Джульбарс, собака редкой отваги
и дерзости. (Единственный его недостаток состоял в боязни воды -- пес ни за
какие лакомства не лез в воду. И лишь однажды, уже на склоне своих собачьих
лет, он бросился в неглубокую, но стремительную речку, в которую я бухнулся
в трехлетнем возрасте, и выволок меня за рубашку на берег --к испугу и
радости сестер, собиравших неподалеку конский щавель. Когда шум и страсти
вокруг меня стихли и сестры, развесив мою одежду на кустах, подошли к Джулю,
чтобы погладить его и похвалить, он рыкнул на младшую и больно тяпнул за
руку старшую, словнов науку за их ротозейство.)
По утрам отец выстраивал сонных детей для подъема и распределял наряды
на текущий день. Мать тихо протестовала, но отец был непреклонен: вставать
надо с восходом, ложиться с закатом. Задания давались простые: полить и
прополоть огород, наловить рыбы и принести грибов. Старшим -- приискивать
бревна, доски, куски ржавого железа.
Родители садились в третий вагон паровика с клепаными боками и,
проезжая по мосту, с которогопросматривался наш участок -- погреб,мачта с
вымпелом, тронувшиеся в рост клены, каркас времянки, -- махали из окон: отец
фуражкой с белым верхом, мать -- платочком. Паровоз, дымя трубой и застилая
поляны желтым дымом, вез родителей к Ленинграду, где на месте рухнувших
домов еще стояли фанерные фасады с нарисованными окнами, и власть в семье
переходила к старшему брату Брониславу, который в то время готовился
поступать в Высшее арктическое морское училище. Он великодушно отправлял
мелюзгу досыпать и шел с Феликсом рыбачить на залив или озера.
Выспавшись, младшие братья брались за огород и поджидали прихода
братьев с уловом и грибами.
По воскресеньям отец строился. Белели свежими срубами соседские дома,
качались в гамаках вездесущие дачники, и в пятнистых сарайках хрюкали
поросята. Попробуй отличи свой материал от чужого, если возили с одного
места... Отец посвистывал и заигрывал с матерью, хлопотавшей у дымившего
очага: "Шура, ягодка моя, балкон будем делать?" Он брал каску с гвоздями и
шел приколачивать доску, которую Броня с Феликсом уже прилаживали к стене.
-- Обязательно, -- подыгрывала ему мать и громко добавляла: -- Мне
посоветовали в Москву написать, товарищу Сталину. Тогда быстро найдут, кто
из нашего леса дом построил.