"Дмитрий Каралис. Случай с Евсюковым (рассказ)" - читать интересную книгу автора

на него: "Вам, Фаддей Кузьмич, как себе сделаем. Любуйтесь с молодой женой
на здоровье". Женщины уходили, тщательно убрав за собой мусор, и Фаддей
Кузьмич возмущенно подступал к супруге: "Ты понимаешь, что это мои кадры?
Понимаешь, какие могут пойти разговоры?.." - "Успокойся, никаких разговоров
не будет.- Жена смотрела на него как на ребенка.- Я их отблагодарила, и
они довольны. Спи спокойно".
Как разнились эти два этажа одного дома - первый и второй. Пол и
потолок - три метра. Фаддей Кузьмич смутно чувствовал, что и он приложил
руку к этому контрасту, но гнал сейчас от себя эту мысль, гнал, полагая, что
не время заниматься размышлениями, а надо карабкаться выше - впереди еще
три этажа, и на последнем, в его квартире, быть может, назревает беда.
"Надо бы к Щеглову приглядеться, - только и подумал он, вставая на
ограждение лоджии.- С чего вдруг такой достаток? Неужели прав старик
Кривых?.."
В чем был прав или не прав старик Кривых и кто он такой, читатель
узнает чуть позднее - имей он к этому охоту, а пока продолжим наши
наблюдения за Фаддеем Кузьмичом, который уже нащупал ногой удобный выступ в
стене и вздохнул перед рывком, намереваясь штурмовать третий этаж.
Едва Фаддей Кузьмич нащупал ногой удобный выступ в стене и вздохнул
перед рывком, как в спальне Щегловых раздались оживленные голоса и две
ломаные тени проступили на портьерах.
- Будь с ним осторожен,- донесся через открытую форточку голос жены
Щеглова.- А с ней я на днях переговорю, подготовлю почву...
- Куда он денется? - по-хозяйски сказал Щеглов.- Подпишет как
миленький. Он теперь в садоводство записался, сам ко мне на поклон придет...
Евсюков неслышно выдохнул струйку пара и переступил босыми пятками по
узкой плите ограждения, принимая позу атланта. Плита мелко подрагивала в
пазах.
Тени на портьерах наплыли одна на другую и разошлись.
"Я сейчас,- услышал он игривый голос жены Щеглова.- Прикрой
форточку".
Фаддей Кузьмич подобрался: если Щеглов подойдет сейчас к окну и
отдернет штору, чтобы прикрыть форточку, то неминуемо увидит его,- и глянул
вниз, соображая, не ухнуть ли ему в темные кусты?.. Но траектории
сослуживцев не пересеклись. В щель между портьерами просунулась волосатаая
мужская рука и лениво толкнула створку форточки. Щеглов начал раздеваться.
"Ишь ты!..- зло подумал Евсюков, наблюдая за его сгорбившейся тенью.-
Деляга нашелся. На поклон к нему придут... Погоди у меня..." Фаддей Кузьмич
вновь нащупал удобный выступ в стене, вновь вздохнул перед рывком и с силой
распрямил хрустнувшее колено.
Сверкнув в воздухе босыми пятками, он оказался на третьем этаже.
Этаж третий.
Здесь проживал известный всеми дому Данила Фомич Кривых -грузный
розовощекий дед, служивший по пожарному ведомству еще во времена медных
островерхих касок и конной тяги. Фаддей Кузьмич скорее согласился бы
загреметь вниз, чем предстать перед суровым брандмейстером в своем нынешнем
виде.
Раз в неделю, а иногда и чаще Данила Фомич Кривых появлялся в кабинете
у Евсюкова и, сдвинув кустистые брови, клал ему на стол очередное заявление,
жалобу или проект. "У-вот,- степенно говорил Данила Фомич и, посапывая,