"Дмитрий Каралис. Записки ретро-разведчика. Из варяг в греки" - читать интересную книгу автора

После того, как Дядя Гоша получил в низеньком туалете Дома писателя по
физиономии от старика М-ра, он четко определил, что прогрессу человечества и
нашей с ним родины мешают евреи. Их он и должен ненавидеть. И все, кто с ним
вместе пьет водку и обсуждает рукописи, тоже должны.
У меня этого не получалось. Дядя Гоша приводил примеры еврейского
заговора против нашей страны.
Волосы дыбом вставали!
Во что-то я был готов поверить, во что-то нет, но ненавидеть целый
народ я не мог. Глобальная ненависть - слишком сильное для меня чувство. Мы
разминулись.
До меня дошли слухи, что Дядя Гоша отнес меня к замаскированным евреям.
Или к полукровкам.
С моей фамилией такое не мудрено.

Я всегда считал, что фамилия из Прибалтики. Семейные придания и
некоторые факты к тому располагали. Отец в безденежье любил повторять:
Терпите, терпите, вот поеду в командировку и откопаю в фамильном замке клад.
Тогда заживем, как люди. Этими посулами отец сводил с ума мое детское
воображение, - я начинал готовить веревку, фонарик, свечи, перочинный ножик,
надеясь составить отцу компанию, но мать безжалостно остужала: Слушай ты
отца больше....
Ушли отец и мать.
Все казалось, что успею расспросить о происхождении фамилии.
Не успел.
Karalis - по-латышски король. Я узнал об этом в курортном городке
Дубулты под Ригой, куда ездил последний раз в 1989 году на семинар молодых
писателей-фантастов.
Как я был причислен к фантастам - особая история.
Так вот, в Дубултах шел фильм Кинг-конг, и на рекламных щитах,
написанных по-латышски, он был назван Karalis-kong. Английское king -
король, перевели на латышский. Я даже сфотографировался на фоне своей
фамилии. Моя голова в зимней шапке заслоняла довесок kong вместе с дефисом,
и получалось, что гигантская обезьяна на задних лапах носит мою фамилию. По
вечерам я ходил тихими заснеженными улочками смотреть на обезьяну и
подмигивал ей, как своей родственнице: Ну, что, подруга!
Позднее мы с женой и сыном успели юркнуть на две недели в еще союзную
Литовскую ССР, и в Тракайском замке на чудном зеленом острове посреди
ультрамариновой воды увидели герб первого литовского короля. Буквы шли по
овалу герба: Karаlus. Весьма созвучно...

До сорока трех лет я не встретил ни одного однофамильца, кроме той
обезьяны... Я жил, как некий китайский Линь-Зи-Бяо среди колхозников села
Палкино-Веревкино, где все жители либо Палкины, либо Веревкины.
Был, правда, случай: из газет всплыл Караманлис, премьер-министр
Греции. Стоило выбросить срединное ман, и я получал свою фамилию. Похоже, но
не то. Лучше бы грек-начальник был просто Каралисом, - я бы гордился.
Пока же самым близким в омоническом смысле человеком оставался шеф
немецкого абвера адмирал Канарис. Мою фамилию иногда так и произносили.
На открытом ринге в Горном институте, где я в легком весе защищал честь
юношеского клуба Буревестник по боксу, объявили: Дмитрий Канарис,