"Н.М.Карамзин. История государства Российского (Том 1)" - читать интересную книгу автора

добродетелям и слабостям, славе и бедствиям; но имя Русское имеет для нас
особенную прелесть: сердце мое еще сильнее бьется за Пожарского, нежели за
Фемистокла или Сципиона. Всемирная История великими воспоминаниями
украшает мир для ума, а Российская украшает отечество, где живем и
чувствуем. Сколь привлекательны берега Волхова, Днепра, Дона, когда знаем,
что в глубокой древности на них происходило! Не только Новгород, Киев,
Владимир, но и хижины Ельца, Козельска, Галича делаются любопытными
памятниками и немые предметы - красноречивыми. Тени минувших столетий
везде рисуют картины перед нами.
Кроме особенного достоинства для нас, сынов России, ее летописи имеют
общее.
Взглянем на пространство сей единственной Державы: мысль цепенеет;
никогда Рим в своем величии не мог равняться с нею, господствуя от Тибра
до Кавказа, Эльбы и песков Африканских. Не удивительно ли, как земли,
разделенные вечными преградами естества, неизмеримыми пустынями и лесами
непроходимыми, хладными и жаркими климатами, как Астрахань и Лапландия,
Сибирь и Бессарабия, могли составить одну Державу с Москвою? Менее ли
чудесна и смесь ее жителей, разноплеменных, разновидных и столь удаленных
друг от друга в степенях образования? Подобно Америке Россия имеет своих
Диких; подобно другим странам Европы являет плоды долговременной
гражданской жизни. Не надобно быть Русским: надобно только мыслить, чтобы
с любопытством читать предания народа, который смелостию и мужеством
снискал господство над девятою частию мира, открыл страны, никому дотоле
неизвестные, внеся их в общую систему Географии, Истории, и просветил
Божественною Верою, без насилия, без злодейств, употребленных другими
ревнителями Христианства в Европе и в Америке, но единственно примером
лучшего.
Согласимся, что деяния, описанные Геродотом, Фукидидом, Ливием, для
всякого не Русского вообще занимательнее, представляя более душевной силы
и живейшую игру страстей: ибо Греция и Рим были народными Державами и
просвещеннее России; однако ж смело можем сказать, что некоторые случаи,
картины, характеры нашей Истории любопытны не менее древних. Таковы суть
подвиги Святослава, гроза Батыева, восстание Россиян при Донском, падение
Новагорода, взятие Казани, торжество народных добродетелей во время
Междоцарствия. Великаны сумрака, Олег и сын Игорев; простосердечный
витязь, слепец Василько; друг отечества, благолюбивый Мономах; Мстиславы
Храбрые, ужасные в битвах и пример незлобия в мире; Михаил Тверский, столь
знаменитый великодушною смертию, злополучный, истинно мужественный,
Александр Невский; Герой юноша, победитель Мамаев, в самом легком
начертании сильно действуют на воображение и сердце. Одно государствование
Иоанна III есть редкое богатство для истории: по крайней мере не знаю
Монарха достойнейшего жить и сиять в ее святилище. Лучи его славы падают
на колыбель Петра - и между сими двумя Самодержцами удивительный Иоанн IV,
Годунов, достойный своего счастия и несчастия, странный Лжедимитрий, и за
сонмом доблественных Патриотов, Бояр и граждан, наставник трона,
Первосвятитель Филарет с Державным сыном, светоносцем во тьме наших
государственных бедствий, и Царь Алексий, мудрый отец Императора, коего
назвала Великим Европа. Или вся Новая История должна безмолвствовать, или
Российская иметь право на внимание.
Знаю, что битвы нашего Удельного междоусобия, гремящие без умолку в