"Курмангазы Караманулы. Одинокий всадник " - читать интересную книгу автора

мыло летит! У него и у самого единственный глаз, наверно, потом залило - не
видел ничего вокруг, на слух ориентировался. Но где там! Топот копыт, скрип
седла, ветер в ушах - ему и казалось, что за ним вовсю гонятся. Только за
пригорком и остановился: совсем коня запалил. Обернулся, а позади - ни души.
После этого так возгордился Баймагамбет, что не переставал рассказывать всем
встречным и поперечным, какой под ним скакун ходит. Однажды на поминках вот
такое понес: "Скачу во весь опор, оглянуться некогда - так во вкус вошел!
Сначала вроде кто-то настигал меня, но где им всем - отстали безнадежно! Тут
мне коня стало жалко, я и остановился. Отличный конь, цены ему нету!.." Эх,
Баймагамбет, Баймагамбет, вся степь знает, что мы с тобой шутку сыграли, а
ты все поверить не можешь! У тебя же не конь, а самая настоящая кляча, на
нем только с овцами соревноваться! - засмеялся Шанау.
Остальные заулыбались.
- Трепач ты нечестивый! - беззлобно сказал Баймагамбет. - Наврет с три
мешка и радуется. - И добродушно хохотнул, глядя на веселые лица остальных.
Из-за бархана выползла луна, и молочный свет ее залил округу. Все
начали готовиться ко сну. Часовыми в эту ночь были Сагынгали и Абдулла.


8

И снова встала заря. И снова отряд двинулся в путь. Сегодня они во что
бы то ни стало решили добраться до сосновых рощ. Как и вчера, разбились на
группы все в тех же составах, но на этот раз Салык не разрешил разъезжаться
слишком далеко - не больше двух-трех километров.
Кони вчера устали довольно сильно. Понятно: все время в песках. За ночь
отдохнуть как следует не успели, а потому теперь лениво перебирали ногами и
прибавляли шаг лишь тогда, когда верховые подбадривали их пятками или слегка
подстегивали камчой. Но действовало это все равно недолго.
Наконец-то кончились однообразные голые пески. Та часть пустыни, по
которой двигались теперь Баймагамбет и Киикбай, оказалась самой богатой на
растительность. То там, то тут встречались заросли тальника, растущего
обычно по берегам, а это значило: вода неглубоко под землей. Тальник смело
тянулся из низин к солнцу, видимо презирая нависшие над ним грозные барханы.
Некоторые заросли были настолько густы и высоки, что конный там скроется
бесследно.
Дорога Баймагамбета и Киикбая лежала между отдельными островками
тальника, не успевшими слиться воедино, потом пошла на подъем, и вскоре они
заметили группу Шанау. Шанау и Куспан взобрались на вершину бархана и из-под
ладоней оглядывали местность. Наверное, старались уточнить направление.
Вскоре они скрылись из виду, и Баймагамбет с напарником опять остались
одни в бесконечном пространстве.
Тальники кончились. Растительность опять оскудела, а потом и вообще
почти пропала. Все стало как вчера: барханы, лощины между ними, опять
барханы и опять лощины. Песок, песок, песок.
Они спускались со склона бархана в одну из таких лощин, когда ехавший
впереди Баймагамбет неожиданно вскрикнул. Киикбай вздрогнул от этого крика,
подсознательно поддал в бока коню и поскакал к товарищу.
- Смотри туда, - показал Баймагамбет на куст таволги, торчащий из
песка.