"Курмангазы Караманулы. Одинокий всадник " - читать интересную книгу автора

Заметив белеющие под ним кости, Киикбай не сразу сообразил, что так
взволновало Баймагамбета. Таких костей, опаленных солнцем и вымытых дождями
добела, они на своем пути встречали множество. Чему тут было удивляться? И
только приглядевшись, парень с содроганием понял, что перед ним останки
человека. Прямо на него, уставившись большими пустыми глазницами, взирал и
щерился зубастыми челюстями череп.
Верховые спешились и, ведя коней в поводу, подошли поближе. Тут
оказались останки не одного, а двух человек. Второй череп, почти засыпанный
песком, показывал солнцу лишь лоб да темя. А рядом в беспорядке валялись
ребра, позвонки, торчала из песка шишка берцовой кости.
Киикбай и Баймагамбет долго не могли сдвинуться с места. Кто были эти
люди, навечно оставшиеся здесь? Влюбленные, решившие наперекор судьбе и
людям отвоевать свое счастье и нашедшие смерть от рук преследователей?
Разбойники, сводившие между собой счеты при дележе добычи и павшие под
ударами кинжалов? А может, раненые бойцы, заползшие сюда, скрываясь от
врага? Кто теперь об этом расскажет...
Баймагамбет и Киикбай собрали кости в одно место, и вскоре над ними
вырос невысокий песчаный холм. Уже отойдя в сторону, Киикбай невольно
оглянулся и увидел, что Баймагамбет опустился над свежей могилой на колени и
читает молитву. Это вызвало насмешливую улыбку парня. Большевик, а никак не
может избавиться от старых привычек! Но улыбка мелькнула и растаяла. На душе
стало смутно от набегавших мыслей. Горько умереть в безвестности посреди
бесконечной пустыни. А если их ждет та же участь?
Баймагамбет все еще шевелил губами, потом провел по лицу раскрытыми
ладонями, как бы омывая его, поднялся с колен и сунул ногу в стремя. Сидя на
коне, достал, вздыхая, из чакчи щепотку насвая, заложил за губу и только
после этого, кажется, немного успокоился.
Они почти не говорили друг с другом. Так, иногда перебрасывались
короткими, ничего не значащими фразами. Мысли обоих были еще там, у
оставленной могилы, которую скоро наверняка скроет песок, и, может, лишь
много лет спустя оголит кости неумолчный шатун ветер.
Так они проехали еще верст десять, когда с вершины очередного бархана
заметили вдалеке, еле видные отсюда, чернеющие сосняки. До них было не менее
верст семи, просто марево, струившееся в воздухе, как бы приближало лес.
Пора было дать коням хоть небольшой отдых.
Дул совсем несильный ветерок, но он не нес с собой прохлады. Во рту
по-прежнему было сухо от раскаленного воздуха. По выцветшему от жары небу
плыли вереницы больших пушистых облаков. На какое-то время они заслоняли
собою солнце, и тогда путникам становилось немного легче. Они лежали в тени
кустов, закинув за головы руки, и смотрели на эти облака.
Спать не хотелось. Шли четвертые сутки, как они гнались за невидимым
врагом. Но гнались ли? Может быть, двигались совсем не туда, куда нужно?
Надежды и разочарования чередовались, не давали успокоиться ни на минуту.
Одолевала жажда встречи с противником, желание броситься в схватку с ним. Но
встреча эта не наступала, и неизвестность, что ждала впереди, постоянно
томила душу.
Удручающе действовала и последняя находка - останки неизвестных людей,
погибших в этих песках. Было почему-то горько оттого, что они, Баймагамбет и
Киикбай, никогда не узнают, кого похоронили, кому сказали последнее прости.
Да и никто этого никогда не узнает.