"Курмангазы Караманулы. Одинокий всадник " - читать интересную книгу автора

возвращение?"
"Больше я не останусь без тебя, - сказала она. - Нет силы быть одной.
Куда ты, туда и я, а там... может, аллах будет милостив..."
"Легко сказать: куда ты, туда и я, - думал Кулбатыр. - Разве по силам
женщине выдержать ту жизнь, которую теперь ведет он? Да и куда поведет их
дорога - она хоть в малой степени представляет это?"
Отчего-то забеспокоился жеребец, и Кулбатыр сразу же отринул свои
нелегкие мысли. Будто и не было минутной расслабленности, он опять стал весь
напряженный и сильный, а одновременно настороженный и холодно-расчетливый.
Оставив коня и винтовку, прихватив только револьвер, он крадучись
двинулся к аулу. Если активисты уже здесь, то они наверняка загнали всех по
юртам и сами затаились, так что от винтовки проку будет мало. Но если их
даже нет, этих активистов, появляться в ауле с винтовкой все равно не
следовало: к вооруженному человеку люди относятся недоверчиво. Не хотелось
пугать и Аккагаз: вдруг они еще не уехали с Раисом? Пусть думают, что путь
им предстоит мирный. Чем позже додумаются, какая опасность нависла над их
головами, тем лучше.
Заслышав его крадущиеся шаги - видно, не спала, - из юрты показалась
зареванная теща. Он, как мог, стал успокаивать ее, поглаживая по худеньким
плечам.


[Image003]


Раис и Аккагаз, оказывается, уже уехали. Кулбатыр зашел в юрту, недолго
посидел возле спящих детей. Провел рукой по их головкам, судорожно вздохнул
и подался прочь.
Теперь он знал, куда ему ехать - к Айкай-шагылу. Здесь, в
труднопроходимых песках, километрах в восьми от Жылкыкудука, было лишь одно
место, чтобы миновать эти пески. Именно туда, в Косагач, где и пролегала эта
дорога, по которой только и могут проехать активисты, собравшиеся на его
поимку, Кулбатыр и направил своего жеребца. Для засады он выбрал небольшой,
внешне неприметный бугорок, обросший кустами чагыра. Коня отвел в лощину
неподалеку, спутал ему ноги, сам же залег в зарослях. Щелкнул затвором,
посылая патрон в ствол, обломал нижние ветви с кустов для лучшего обзора,
положил винтовку перед собой и затаился.
Брезжил рассвет. Ночь отодвигалась на запад. Стали видны сначала
ближние, а потом и дальние холмы. Из ракитника, у края песков, подали голоса
вороны. Но Кулбатыр ни на что не обращал внимания. Он неотрывно следил за
дорогой, мстительно думая: "Никуда не денетесь, сучьи дети. Если проехали
уже - сюда же и вернетесь, но вряд ли вы уже проехали".
Он был прав: активисты лишь приближались к тому месту, где он устроил
засаду. Вскоре он услышал довольно громкие голоса, а потом показались и они
сами.
Их было трое. Ехали спокойно. Ни ружей, ни винтовок за плечами, точно
уверены были, что и голыми руками сумеют взять его. Правда, может быть, они
вооружены наганами, только попробуй рассмотри с такого расстояния кобуру на
поясе.
Судья Ураз приотстал. Чуть впереди него трусил коротышка Шанау,