"Эдуард Караш. И да убоится жена..." - читать интересную книгу автора

буровой, быстро скинул с себя спецовку и брюки, а злополучные очки и часы
передал из рук в руки подбежавшему рабочему:
- Подержи, я сейчас... - и полез за ограждение.
- Мастыр, здес нелза купаса и плавит, увидит кто-нибуд - балшой штраф
будыт, даже уволит могут, мастыр, я знаю...
- Ай Керим, говоришь, да-а... Я что - купаться собираюсь, я что -
дурак, что ли? Я же по делу, вон посмотри вниз...
Керим послушно перегнулся через перила ограждения, увидел цель охоты
метрах в пяти от ближайшей сваи, но только хотел плюнуть и послать эту
"цель" подальше, а заодно спросить мастера, каким образом он думает
подниматься обратно на восьмиметровую высоту, как Халилов уже "солдатиком"
летел вниз, припомнив такие прыжки со скалы в детстве в родном Ленкоранском
районе на берегу Каспия.
Бывалый Керим, не дожидаясь руководящих указаний, стремглав бросился
обратно на буровую, и через минуту уже мчался обратно со спасательным кругом
и мотком веревки в руках. Эту ситуацию и застал Карев, подъезжая на своем
"уазике" к буровой в дневном обходе объектов бурения. Выйдя из машины и
посмотрев вниз, он увидел в воде, уже метрах в десяти от эстакады,
улыбающегося Кямала, помахавшего ему бланком картограммы. Подбежавший Керим
объяснил Главному суть происходящего. Эрнест, обычно сдержанный, грубо
выругался и крикнул, чтобы "немолодой" быстрей плыл к ближайшей свае. Тот
сделал успокоительный жест рукой и классическим стилем опытного пловца начал
движение к эстакаде. Сверху хорошо было видно, как добрый десяток мощных
взмахов продвинули его вперед не более, чем на полтора-два метра -
приходилось преодолевать сильное встречное течение. Кямал уже понял это,
замахал руками и ногами интенсивней, но с тем же результатом. Он чуть сбавил
свой бешенный темп, и через несколько секунд оказался там же, откуда начинал
свой "заплыв", поднял голову с округлившимися от испуга глазами... Эрнест
тем временем уже послал Керима к спасательному посту, дежурившему в сотне
метрах у эстакадостроительного крана, а сам, закрепив один конец
веревки-линя на спасательном круге, а другой - на перильном ограждении
эстакады, с размаху бросил его горе-пловцу, стараясь не попасть тому по
голове. Круг плюхнулся вблизи Кямала, и тот ухватился за него обеими руками,
а Эрнест с подбежавшими рабочими подтянули свою добычу к свае. Теперь Кямал
отпустил бублик круга и судорожно обхватил руками и ногами стальную трубу
почти полуметрового диаметра, обросшую на уровне воды зеленью водорослей
вперемежку с мелкими ракушками. Подводное течение и мерное дыхание штилевого
моря пытались оторвать человека от скользкой сваи, и тот все плотней
прижимался к ней, елозя грудью по ее шершавым наростам, но никак не
поддавался уговорам сверху перецепиться снова на спасательный круг - страх
потери жесткой опоры оказался сильнее боли расцарапанных груди и ног. Эрнест
видел, как от спасательного поста строителей разворачивался в их сторону
дежурный катерок - еще минут пять и Кямала подберут на него...
Катер, осторожно, подрабатывая винтом против встречного течения,
приблизился к Халилову. На носу катера, держась левой рукой за леерное
ограждение, присел на корточки Геннадий и протянул правую в сторону Кямала:
- Ну давай, герой, слезай, приехали..., - но тот и головы не повернул,
продолжая обниматься со сваей, - давай руку, дорогой, не боись... Ну чего
ты, как пьявка, присосался...
- Нет, не могу, - его била крупная дрожь, и страх будто парализовал