"Эдуард Караш. И да убоится жена..." - читать интересную книгу автора

непослушные конечности.
Геннадий что-то сказал капитану и поднял голову:
- Эй, на эстакаде, мы чуток сдадим назад, чтобы героя не прижать
нечаянно, а вы потравите ваш круг до катера, потом со мной подтянете к свае,
и с "пьявкой" вместе - обратно... - он надул свой оранжевый спасательный
жилет и сиганул в воду. Приблизившись вплотную к Халилову Гена сначала
похлопал того по руке, а затем, не увидев никакой реакции, ребрами ладоней
резко ударил сзади по обеим плечам. Кямал отвалился от сваи, действительно,
как насытившаяся пьявка от своей жертвы, прямо в крепкие руки спасателя.
Матрос с мотористом на катере помогли обоим подняться на борт...
- Этот хоть только одну бумажку в кулаке зажал, - рассказывал позже
Геннадий, - а то у меня зимой случай был: дежурил я при высадке пассажиров с
городского рейса; после шторма волнение будь здоров, судно у причала то на
дыбы, то низко кланяется, народу на судне человек пятьсот, сбегают по трапу
по-одному, по-два, трап, конечно, привязан, но борт задрался, крепление
лопнуло, и один нефтяник оказался в воде. Забарахтался там, сам в намокшем
плаще, а в руке еще хозяйственная сумка. Бросили ему круг, кричим - "оставь
сумку, хватай круг, туды-сюды твою...", - он ни в какую, одной рукой машет,
в другой сумка. Пришлось в эту холодрыгу прыгать за ним. Ну, вытащили,
спрашиваю: "Чего ж ты, куркуль, сам тонешь, а за свое барахлишко цепляешься?
И нам не даешь спокойно отдежурить, а?" - а он опустил глаза и тихонько так,
чтобы не услышал стоявший неподалеку милиционер, признался: "Да поллитровка
у меня там, ведь девять дней сухой закон держать надо..., вы уж простите
меня, ребята..."

...Вертолет размеренно наматывал на невидимую катушку все новые и новые
километры поиска. Восемь пар глаз жадно шарили по обозримой неспокойной
поверхности моря, вглядывались в толщу воды. Чаще других к вниманию призывал
Тофик. "Сюда, джамаат (народ, азерб.)", - вскрикивал он, машина зависала или
снижалась, "джамаат" вглядывался в предмет через тофикин иллюминатор, но это
оказывались то сорванные штормом или выброшенные и унесенные далеко в море
сплетения сбитых досок, то старый деревянный брус, то металлическая бочка,
отсвечивающая кожаным блеском...
Тофик был уникальным милиционером в том смысле, что его рост "вместе с
кепкой", то бишь с форменной фуражкой, чуть дотягивал до ста шестидесяти
сантиметров. Возможно, он и спать ложился в фуражке, поскольку в ней он
отыгрывал у природы добрый десяток сантиметров. Непонятно, как его приняли в
ряды "доблестных стражей порядка", но на ограниченном пространстве морского
нефтепромысла, где "шило в мешке" быстро становилось достоянием
общественности, Тофик обладал способностью мгновенно появляться на месте
любого бытового или производственного происшествия, днем или ночью, всегда в
милицейской форме, включающей помимо неизменной фуражки и нивесть где
отысканные по размеру галифе, в которых икры ног выглядели мелковато и
гуляли маятниками в голенищах сапог. Так что все новости, не подлежащие
сокрытию и достойные внимания коллектива, исходили изначально от
участкового, а те, что подлежали - из других источников. Вот и сегодня,
непонятно, откуда ему стало известно о поисковом вояже Ми-6, но у
вертолетного диспетчера он был первым, кто доверительно осведомился о
времени вылета на трассу поиска.
Интересным совпадением было и то, что начальником райотдела милиции был