"Михаил Дмитриевич Каратеев. Возвращение ("Русь и орда" #5) " - читать интересную книгу автора

- Ну, это тебе, Федор Семенович, от вина примстилось, - сказал князь. -
Ведь ты из Карачева, почитай, во всю жизнь не выезжал, а царевич тут
впервые.
- Да, вино у тебя крепкое, Иван Мстиславич, - поднимаясь из-за стола,
промолвил Карач-мурза. Он решил, что благоразумней будет уйти, пока старик,
несомненно помнивший его отца, не слишком воскресил в памяти прошлое - Пора
уж и мне на отдых, притомился в пути изрядно и досе не отошел.
- Побудь с нами еще, царевич, - сказал князь. - Куда тебе спешить? Ну,
поедешь на Неручь днем позже, какая в том беда?
- В том беды и впрямь не будет, но вот стар я стал, это беда! Не токмо
на бранном поЛе, но и за веселым столом не тягаться уж мне с молодыми. За
привет и за ласку тебе, Иван Мстиславич, спасибо, а тебе, княгинюшка, за
отменное угощение. Чаю, еще не однажды свидимся.

ГЛАВА III

На следующий день, едва рассвело, Карач-мурза, взяв с собою своего
старшего нукера Нуха, который верно служил ему уже много лет, выехал из
города и направился в Кашаевку.
С той поры, как довелось ему побывать там в молодости, он ничего не
слыхал о семье Софоновых, но память о ней хранил крепко. Стариков он не
рассчитывал застать в живых, ведь им ныне было бы мало не по сто лет, но
кто-либо из сыновей еще мог жить, да и Ирина тоже... Желание узнать о судьбе
сестры и заставило его предпринять эту поездку.
"Ее-то в Кашаевке нету, - думал он, приближаясь к усадьбе. - При такой
красоте, вестимо, давно вышла замуж снова и живет где-либо своей семьей,
коли еще жива. Но тут о ней беспременно что-нибудь знают".
Усадьба стояла на месте, и в ней даже мало что изменилось, только дом
совсем почернел, да липы возле него так разрослись, что тенью своею
закрывали почти полдвора.
- Кто у вас тут хозяин? - въехав во двор, спросил Карач-мурза у
стоявшего подле крыльца паренька.
- Как кто? Вестимо, родитель мой Павел Михайлович.
- А тебя самого как звать?
- Меня-то? Мишкой кличут.
- Так вот, Мишка, доведи-ка отцу, что гость приехал, а имя свое сам ему
скажу.
Минуты три спустя на крыльцо вышел богатырского сложения мужчина лет
под шестьдесят, с сильной проседью в бороде.
- Не узнаешь меня, Павел Михайлович? - спросил Карач-мурза, слезая с
коня.
- Будто не признаю, - вглядываясь, ответил хозяин. - Да и не было у
меня, кажись, знакомцев татар.
- А боярина Снежина ты помнишь, с которым на сохатого когда-то ходил?
- Мать честная! Да неужто это ты, Иван Васильевич^! - вскричал Софонов,
сбегая с крыльца и сжимая Карач-мурзу в объятиях.
Час спустя они сидели в трапезной за столом в кругу семьи Павла
Михайловича, и Карач-мурза уже успел поведать о том, почему он очутился в
этих краях.
- Ну вот и ладно, - промолвил Софонов, - будем, значит, почти соседями.