"Михаил Дмитриевич Каратеев. Возвращение ("Русь и орда" #5) " - читать интересную книгу автора

него татарин аркан накинул! Он нам рассказывал.
- Я был поблизости и перерубил аркан, - скромно ответил Карач-мурза.
Княгиня больше ничего не сказала, но ему показалось, что глаза ее отразили
признательность.
- Так вот оно что, - протянул Иван Мстиславич. - Теперь я понимаю,
почему Витовт Кейстутьевич дает тебе земли, сколько ты сам хочешь. По'пади
он в полон, ему бы это подороже стоило! Ну, а Орду ты почто покинул, будучи
столь высокого ханского роду? Там ты, поди, много большими угодьями володел?
- Володел, князь. Но в Орде ныне взял верх мой лютый ворог, и я все
потерял, а чтобы воевать с ним еще, я уже стар. Вот и приехал сюда на покой.
- Ну, в час добрый! И коли тебя здесь свои же татары не станут
тревожить набегами, покой тебе будет. У нас тихо. Удельных князей так
поприжали, что усобицы им и на ум не идут.
- Это и лучше, князь.
- Что усобицы вывели, то, вестимо, лучше. А вот, что прижали, в том
хорошего мало.
- Так, ведь, если бы не прижали, были бы усобицы.
- Не скажи. Не в ту сторону ныне жмут. Вон при Ольгерде Гедиминовиче
усобиц князья тоже не смели заводить, а жили вольно, по старине, никто их с
отчих столов не гнал и в душу к ним с сапогами не лез. А ныне, коли ты вере
своей изменить не хочешь, ты уже человек подлой*стати. Король Владислав
пишет указ за указом: католикам пожалованья да привилеи, а православным
урезки да утеснения. Ну, да что об этом говорить, - спохватился вдруг Хотет,
сообразив, что развязал язык при чужом человеке, который может пересказать
все Витовту. - Вестимо, не столь уж оно и плохо, только человеку всегда
лучшего хочется, такова уж его натура. Ты лучше скажи: семья-то у тебя есть,
али бобылем тут станешь жить?
______________
* Слово "подлый" в то время употреблялось в значении "низший".

- Есть у меня жена и два сына. Старший имеет в Орде хороший улус и
большую семью, он там и останется. А молодший вместе с матерью невдолге
приедет ко мне сюда.
- Только одна у тебя жена, царевич5 - с легким лукавством в голосе
спросила Юлиана Ивановна.
- Одна, княгиня. Я всегда жил с одной.
- Будто и не по-татарски, - промолвил один из молодых бояр, уже слегка
захмелевший. - Ежели закон и обычай дозволяют, почему не попользоваться?
- Прошу прощения, царевич, - вставил Михаил, очевидно, желая замять
неловкость, - младшему сыну твоему, что сюда приедет, сколько лет?
- Годами он чуть молодше тебя, княжич, но на вид того не скажешь: росту
он твоего, а в плечах будет пошире.
- Слушаю я тебя, слушаю, царевич, - прошамкал старый боярин, до сих пор
не произнесший ни одного слова, - и все боле дивлюсь твоей русской речи.
Николи не слыхал, чтобы татарин так чисто говорил по-нашему.
- Я многому учился и говорю на разных языках, - ответил Карач-мурза, -
а на русском лучше других, ибо часто бывал на Руси и подолгу общался с
русскими.
- И все же дивно мне это, - не унимался боярин. - Да и голос твой я,
будто, колись слыхал.