"Михаил Дмитриевич Каратеев. Возвращение ("Русь и орда" #5) " - читать интересную книгу автора

пошла споро. Неделю спустя, убедившись в том, что дело наладилось и идет
самотеком, Карач-мурза, взяв с собою Нуха, отправился в Елец, до которого от
его поместья было около сотни верст.
Дорога почти все время шла полями и была легка, а потому, выехав на
рассвете, путники к заходу солнца уже въезжали в город.
Елецкое княжество в ту пору было уделом Рязанского и находилось уже за
пределами Польско-Литовского государства, что сразу было заметно по большему
благосостоянию сел и деревень, встречавшихся по пути. Несколько десятков лет
тому назад, когда на великом княжении в Карачеве сидел отец Карач-мурзы,
Василий Пантелеевич, Елец принадлежал ему. Но в связи с дальнейшими
событиями и возвышением Козельских князей, этот город перешел в удел к внуку
князя Тита Мстиславича - Федору Ивановичу, известному своим участием в
Куликовской битве. Ему наследовал его старший сын Иван, убитый при захвате
Ельца Тимуром, а ныне княжил тут второй его сын, Василий Федорович.
За истекшие десять лет город уже вполне оправился от страшного
разгрома, которому подверг его Железный Хромец, и был много больше нынешнего
Карачева. Стоял он на левом, возвышенном берегу реки Сосны и был обнесен
новыми бревенчатыми стенами со многими глухими и проездными башнями. На
другом берегу реки тоже виднелось немало построек, там размещались
ремесленные слободы.
Богородицкий женский монастырь находился в самом городе, на краю
спускавшейся к реке кручи, и тоже был обнесен высокой бревенчатой стеной.
Пока Карач-мурза его отыскал, уже стемнело, а потому он счел более удобным
переночевать на постоялом дворе и только утром возвратился сюда.
Встреча с Ириной произошла совсем не так, как рисовало воображение
Карач-мурзы. Он был уверен, что она его не узнает и нарочно не сказал своего
имени послушнице, которая пошла докладывать игуменье о посетителе. Одежда на
нем была на этот раз русская.
Но Ирина узнала его сразу и встретила без всякого удивления, словно
давно ждала. Впрочем, радости своей она не старалась скрыть и с первых же
слов сумела придать этому свиданию и всему дальнейшему разговору простой,
родственный характер, исключавший всякую натянутость. Может быть, она,
годами ожидая этой встречи, давно была к ней готова и сотни раз продумала,
как себя повести, а может быть, это пришло к ней внезапно, но все как-то
сразу стало на свое место, словно после долгой разлуки встретились брат и
сестра, с детства близкие друг другу и связанные тесными семейными узами.
Ирине уже минуло шестьдесят пять, волосы ее были белы, но держалась она
прямо и бодро, глаза были ясны, а в лице еще угадывалась красота молодости.
Карач-мурэа был на два года моложе, но то же самое можно было сказать и о
нем. В молодых годах они мало походили друг на друга, но теперь, когда время
одинаково поработало над ними, в их чертах появилось много сходства и, видя
их вместе, никто бы не усомнился в том, что это брат и сестра. Вскоре они с
чувством обоюдной радости это заметили и сами.
Беседа их затянулась на много часов, ибо каждому нужно было рассказать
о себе все за минувшие долгие годы Впрочем, Ирина больше слушала, а говорил
Карач-мурза - его жизнь была стократ богаче событиями. Солнце уже клонилось
к закату, когда он поднялся, собираясь уходить Но Ирина его задержала:
- Погоди. О самом важном у нас еще не говорено: веры-то ты и доселева
басурманской. Заметила я, что в келию мою вошедши, не помолился ты на святые
образа, да и Аллаха в беседе нашей не раз помянул. Так не гоже. Коли