"Н.Каратыгина. Через борозды (рассказ)" - читать интересную книгу автора

сибо.
- Да вот, кум, слышала, что ты женился.
- Женился.
- Вот... А Мишка-то, вишь, большой, шестой год, ай и шалун, беда! Дай
руку-то крестному!
Мишка отвернулся и пошел щипать кота за хвост.
Анисья с любопытством рассматривала Андрея.
- Скажи, кум, правда ли, что нынче всякой бабе - воля, хошь живи с
мужиком, хошь не живи?.. Бери развод.
- Правда.
- И мужикам нашим выходит такое же, значит, положение, выбирай любую?
- Одинаково. Свобода.
- Вот оно как...
Анисья вздохнула. Дядя младший, усмехнувшись, спросил:
- Мужик загулял?
- Гуляет, чего ему... Ваши правила беззаконные, тьфу, ни царя, ни об-
разов, ни совести...

Она сердито схватила Мишку за рукав.
- Нечего мне ему дать, Анисья, - виновато сказал Андрей, любуясь ее
засверкавшими, лютыми, как у волка, глазами... В городе можно ли так па-
лить зрачками?.. Здесь, в деревне, глазам и дюжим рукам - воля.
- Нечего, и не надо. Хороши и так. Прощай, кум.
Дернула мальчишку и выволокла за порог.
Андрей вытер губы и отбросил деревянную ложку, она сразу покрылась
мутным налетом.
- Кусается ваша свобода, коммунисты, - сказал дед. - Смута.
- Выросли зубы, верно. Триста лет шамкали, - ответил Андрей.
- Толково говоришь, Андрей, и власти сочувствуешь, - сказал младший
дядя. - Отчего не идешь в партию? Мы что, мы не осудим. Нам лучше своих,
как ты, в партию поставлять.
Опять знакомый вопрос, что на митинге, и все тот же ответ рвался с
губ. Андрей спросил:
- Видели комиссара, в Заханье поехал?
- Ну?
- Встать в ряды этаких партийцев легко, а я не хочу. Уж если я пойду
в партию, либо меня сожрут, либо я многих одолею.
- Сомневаешься, значит?
- Не сомневаюсь, но я существую, а надо, чтобы меня не было, нету ме-
ня, совсем нету; я, как ты, как все, и шагать вместе, вот когда сыпь в
партию!
Он замкнул губы над самыми сокровенными своими словами.
- Ну, в добрый час... сказал дядя. - Вон уж бабы обряжаются. Собирай-
ся...

Тревожный день, засасывающий в прошлое, провела Екатерина Владимиров-
на. Пошла с мальчиком в Исаакий. Хотелось окунуться в чужой экстаз.
Стояла в темноте. Кирик слушал пение и клал крестное знамение вкривь
и вкось на плечики.
О ком молиться?.. Только о нем, светлом ребенке.