"Теренс Караван. При дворе татарского хана " - читать интересную книгу автора

тысячи фунтов; по доллару за фунт, пробежка обойдется владельцу стада в три
тысячи долларов. Три тысячи долларов были для него мало представимой суммой.

Доллар за фунт! За мясо!

Корова не есть мясо, пока она не забита. Они же убивают коров и едят их!

Ужас впился в его спину, точно стая ос.

Задыхаясь и фыркая, профессор Данбэр наконец понял суть происшедшего. Надо
действовать, и немедленно! Первое и самое важное - он должен дать этим ковбоям
понять, кто он такой, а после этого найти способ вернуться к себе в
университет. Наверное, кто-нибудь с биологического факультета, с их
циклотронами и прочими штуками, сможет вернуть ему нормальный облик; он знал о
биологии не больше, чем большинство биологов о литературных течениях
восемнадцатого столетия. Или, может быть, на отделении сравнительной религии
смогут проконсультировать... но сначала надо сказать этим ковбоям. Он медленно
пробился к краю стада и потрусил к одному из людей на лошади.

Профессор Данбэр заревел ковбою в самое ухо. Реакция была мгновенной:
ковбой вытянул его по крупу концом лассо и крикнул: "А ну пошел! .. "
Профессор снова взмукнул и побежал. Неужели они не видят? Что с ними
произошло? Он снова замычал, обращаясь к другому ковбою, но тот махнул шляпой
и гикнул на него. Профессор Данбэр не выдержал: инстинкты бычьего тела погнали
его вслед за стадом.

Он был интеллигентным человеком и знал, как следует переходить к самой
сути проблемы. "Если человек оказался неожиданно при дворе татарского хана, он
должен прежде всего определить, в порядке ли его собственный рассудок".
Отфыркиваясь от густой техасской пыли, он напомнил себе эту утешительную
доктрину эпохи Просвещения, но позабыл вспомнить ответ на сие догматическое
утверждение: "Татарский хан дурак, проводящий все свои дни с наложницами. Ни
один джентльмен никогда не сможет быть понятым татарином, северным британцем,
или любым другим варваром".

Итак, бредущий со стадом бык принялся приводить свой рассудок в порядок.
Не стоило искать естественнонаучное решение этой проблемы: точных наук он не
знал. Метафизика тоже не могла ему помочь. Конечно, он читал и Овидия, и
"Золотого осла", но не видел, как это могло помочь ему в его деле. И, он с
ненавистью признал это, уж в восемнадцатом-то веке точно никто не
интересовался, каково может быть ученому, проснувшемуся и обнаружившему, что
он животное. Ладно. Оставалось полагаться только на собственный опыт.

Все это было очень плохо.

Как-то ему пришлось проверять сочинение, где один студент разбирал
проблему общения с разумными инопланетянами. (Он направил это сочинение
декану, предложив призвать студента к порядку). Чем же заканчивалось
сочинение? Он замотал головой и взмукнул от усилия припомнить. Математика? Да.
Законы математики всюду одинаковы, и любой знает их. Он спасен. Ему необходимо