"Варвара Карбовская. Собственная жена " - читать интересную книгу автора

Он солидно ответил:
- Я еще не докушал мороженое. И потом у меня будут липкие руки.
Он именно так и сказал про себя, с уважением: не докушал.
Они вошли в вагон. Было только одно свободное место напротив нас. Он
вдруг сделал страдальческое лицо.
- У меня все-таки чертовски жмет башмак! Не хватает, чтоб я натер ногу.
Если будет мозоль, то это по твоей милости!
Пожалуй, даже те из пассажиров, которые уже перестали считать себя
молодыми и привлекательными, даже они не рискнули бы распространяться вслух
о своих мозолях, бородавках - о тех мелких гадостях, которые либо выводят,
либо скрывают. Но Сеня, очевидно, был недоволен и хотел, чтоб это видела
Таня. Может быть, это она купила ему тесные башмаки или уговорила ехать на
дачу, когда у него были другие планы. Ясно было одно: Сеня недоволен, а Таня
в чем-то перед ним виновата.
Она сказала кротко:
- Садись, вот же свободное место.
Мы ждали, что будет. Незнакомые между собой, мы переглянулись.
Неужели?... Да, он сел! Уселся на это свободное место все с тем же
страдальческим выражением лица.
Наш седой спутник в чесучовом пиджаке сделал было движение, чтобы
встать и уступить Тане место, но раздумал. Он, пожилой человек, будет
стоять, а молодой Сеня будет сидеть! С какой стати? И все-таки ему не
сиделось. Он предложил:
- Давайте подвинемся немного.
И мы потеснились, как могли, и усадили Таню на краешек скамьи.
На это Сеня одобрительно сказал:
- Вот и хорошо, и ты сидишь.
Он уже доел свое мороженое.
Она спросила:
- Тебе дать платок вытереть руки?
Он сказал:
- Дай.
Ей пришлось повесить на стену клетчатую сумку, положить в сетку чемодан
и зонтик и уже тогда начать искать платок в карманах его плаща. А он сидел,
растопырив сладкие пальцы, и ждал со скучающим и требовательным выражением
лица, как человек, которого плохо обслуживает за его кровные деньги.
- Вот, Сеня, возьми, пожалуйста, - сказала она, доставая платок из
кармана.
Он поглядел на платок и поморщился:
- Ох, опять этот, с голубой каемкой!
Это значило, что он предпочел бы с красной или, куда ни шло, вовсе без
каемки, но только почему-то не с голубой.
По-видимому, ей было совестно, что мы услышим разговор про каемку.
Поэтому она улыбнулась и сказала:
- Да она совершенно слиняла, это голубенькая.
- А все это потому, - произнес он поучительно, - что такие вещи нужно
стирать дома, а не отдавать в прачечную. Многие и работают, и детей имеют, и
стирают преспокойно дома, и на все находят время, а у тебя какая-то
неорганизованность.
Наш седой спутник прищурился и сказал, обращаясь к авторитетной