"Варвара Карбовская. Читатель не любит..." - читать интересную книгу автора

губами, оказали: "В набор", он успокоился, повеселел и даже рассказал
презабавный анекдот, от которого все долго смеялись. И тут, совсем
неожиданно для себя, позабыв о катаре редактора и об ожоге второй степени и
пятнадцатилетней давности, пережитом ответственным секретарем, он сказал:
- А все-таки хочется писать иначе! Весело, задорно, остро, самому
подымать проблемы, а не ждать, пока их поднимут в передовице...
- Ну-ну-ну, - остановил его редактор. - Вы, дорогой мой, прежде всего
думайте о читателе. Наш читатель совсем этого не любит, он любит совсем не
это.
- Он любит, чтобы все было точно, ясно-понятно, как на ладони, -
поучительно сказал ответственный секретарь. - И неважно, что порой
скучновато и серовато, лишь бы мысль была правильной и полезной. Читатель
любит, когда полезно.
Фельетонист вернулся к себе домой. Он вошел во двор, где под деревьями
играли ребятишки, а на скамейках отдыхали жильцы этого нового дома.
Несколько молоденьких каменщиц с соседней стройки тут же завтракали на
скорую руку. Студенты примостились на солнцепеке. И все внимательно слушали,
как чей-то женский голос читал что-то, по-видимому интересное. Чтение
прерывалось смехом и темпераментными возгласами: "Здорово! Так его и надо,
подлеца! Круто написано".
"Да ведь это, кажется, моя жена читает", - подумал фельетонист и
спрятался за деревом.
Его жена читала тот самый фельетон, который он писал с пылом, с жаром и
бросил на столе, послушав осторожного мышиного совета.
Слушатели щедро выражали свое одобрение, а жена явно гордилась и читала
взволнованно и с чувством.
- Ну, знаете, вот это по-настоящему! - сказал один из студентов. -
Интересно, где это будет напечатано?
Фельетон был напечатан. Но не в той газете, где редактор страдал
застарелым катаром, а ответственный секретарь маялся воспоминаниями о
перенесенных ожогах. Впрочем, при встрече с фельетонистом они слегка
пожурили его:
- Что ж вы, голубчик, нам-то не отдали? Мы бы не отказались. Хотя,
конечно, следовало бы немножко поубавить пылу-жару, написать построже,
посуше, поделовитее, покороче. Потому что наш читатель не любит...
А серую осторожную мышь фельетонист, говорят, пристукнул. Или она
сгорела. Или ушла к другому. Да, кажется, именно так оно и было - ушла к
другому. Потому что она хоть и труслива, но живуча, подлая.