"Варвара Карбовская. Письмо" - читать интересную книгу автора

может сравниться с Матильдой моей...", а Женя сделал холодное лицо и
отвернулся. Дядя Миша продолжает:
- Вот и Зина. Она в литературном учится. Говорит авторитетно: про
любовь нынче не умеют выразительно писать. Кто умеет? Симонов, Щипачев...
Раз, два - и обчелся. Зина считает, что, например, Пушкин...
Неожиданно для всех Женя Суботеев говорит глухо и порывисто:
- "Я вас любил: любовь еще, быть может, в моей душе угасла не совсем;
но пусть она вас больше не тревожит..."
- Именно! - восклицает дядя Миша. - Не тревожит! Ведь как заботливо
сказано! В настоящей любви должна наличествовать вот именно эта самая
трогательная бережность. Зиночка у меня тоже часто к этим стихам прибегает:
"Я не хочу печалить вас. ничем..." Так ведь, кажется?
- Так!
- А у иных бывает не так, - говорит комендант. - Сначала: не хочу тебя
ничем печалить, а потом: ты стара, ты дурна, ты мне больше не нужна. Не
поощряю такого отношения! Ну, я заболтался с вами. Работайте.
Володя срывается с места и выбегает из комнаты вслед за комендантом.
- Дядя Миша, о чем я хочу вас просить...
- Слушаю.
- Вы бы могли написать такое письмо?
- Какое? Поздравительное?
- В общем, поздравительное. Но так, чтоб было понятно...
- Про любовь?
- Угу!
- Мне, милый друг, без надобности.
- Для меня.
- А сам что же?
- Анатомия замучила, боюсь тройку схватить. И потом, откровенно говоря,
я не сумею. У меня же совсем не было практики, дядя Миша! Видите, даже ваша
Зина в литературном учится и говорит, что о любви не умеют писать. А у вас
так здорово получается! Напишите, дядя Миша! Но чтоб никто, чтоб ни одна
душа не знала, ладно?
- Оказия! Ну, раз тебя анатомия задушила, пойду тебе навстречу, но не
ручаюсь. А она какая, девушка-то?
- Она... исключительная!
- Вот это правильно. Если любишь - значит все другие исключаются, иначе
и быть не может. А поспеет письмо к празднику-то? Нынче пятое.
- П... поспеет. Авиапочтой. Только чтоб ни одна душа не знала! Дайте
слово.
- Ну-ну. Не было коменданту заботы.
...Вечером комендант сидит за чаем и сосредоточенно трет блестящую
лысину.
- Зинушка, матушка, выручай. Не хочется перед ребятами авторитет
терять.
- Нашему отцу мало хозяйственной деятельности, - говорит Клавдия
Ивановна, разливая чай. - Он морально-этическими вопросами занялся.
- Правильно, Клава. Считаю, что одно от другого неотделимо.
- Поздравительное письмо любимой девушке? - задумчиво говорит Зина. -
Тебе, папа, нужно было узнать: кто она, какая. Колхозница, работница иши
тоже студентка?