"Варвара Карбовская. В конечном итоге..." - читать интересную книгу автора

- Тетя Фиса, пляши! - И при этом у него был такой вид, что, если бы
Анфиса Петровна согласилась плясать, он тоже непременно лихо притопнул бы.
Вот тут, прямо в цехе, нарочно перед самыми молоденькими пересмешницами.
- А я и сроду-то не плясала, - ответила Анфиса Петровна и вопросительно
поглядела - какая такая радость у него за душой?
- Начальство решило справить твой двадцатипятилетний юбилей!
- Ой...
- Вот то-то. Ты, конечно, не очень заносись, есть еще пять человек
юбиляров, кроме тебя, но на всю-то нашу заводскую трехтысячную армию - ты
себе представляешь? Шесть человек перед фронтом, по ним, по шестерым, -
ррравняйсь! Тут тебе и музыка и цветы! Не исключена возможность, что и
подарки.
Начальник цеха искренне радовался, тем более что сам он собирался
говорить о своем бригадире, Анфисе Петровне Седых, в конце года. А тут сама
дирекция позаботилась. Еще лучше.
Новость о юбилее в одну минуту облетела цех. Никто не завидовал.
Пожилые работницы говорили:
- Значит, и наш праздник не далеко.
А молодые, которым и в голову не приходило, что им когда-нибудь
исполнится пятьдесят лет, радовались просто потому, что любили тетю Фису.
Анфисе Петровне, и правда, было впору плясать. таким теплом повеяло на
нее от этой новости, от этой заботы. До конца смены и потом дома, весь
вечер, она представляла себе, как все это было... Наверно, директор вызвал к
себе председателя завкома и сказал: "Не позабыл, дорогой товарищ? В этом
году исполняется двадцать пять лет, как наша Анфиса Петровна работает на
заводе. Необходимо отметить. В клубе, перед всем коллективом. И чтоб музыка
и цветы..." А предзавкома ответил: "Я уж и то целую неделю ломаю голову,
какой бы подарок подарить".
"Милые вы мои, да никакого мне подарка не надо, - растроганно думала
Анфиса Петровна. - За одну такую честь, за доброе ваше внимание я бы еще
двадцать пять проработала, кабы силы хватило..."
И она представляла себе, как грянет самодеятельный оркестр, в котором
ее старик уже десять лет играет на балалайке, как ее вызовут к столу
президиума... Да! В чем ей выйти? В шерстяном синем или в кофточке с юбкой?
А может быть, для такого торжества купить бордовое платье, как у Стеши? Ну
вот, выйдет она на сцену, даже предположим, в бордовом платье, а что она
скажет людям?... И каждый раз, как она об этом думала, она чувствовала себя,
как спеленатая - не двинуть ни рукой, ни ногой.
- Скажу - спасибо! Других-то слов от волненья и не подберешь, -
советовалась она со своим Гришей.
А тот, сдвинув очки на лоб, говорил:
- Нет, надо подобрать чего-нибудь поинтереснее.
Она думала - чтобы такое поинтереснее, и снова представляла себе все с
самого начала, как директор вызвал председателя завкома и сказал...
В то утро директор действительно вызвал к себе председателя завкома и
сказал:
- Руководитель должен знать своих людей. И не формально по фамилии и в
лицо, дескать: Иванов - молодой блондин, а Петров - рябоватый с усами. Нет,
этого на сегодняшний день мало! Надо глубоко проникать в сущность, знать,
чем дышит масса! А ты знаешь? Нет, не знаешь.