"Варвара Карбовская. В конечном итоге..." - читать интересную книгу автора

Директор пронзительно поглядел в глаза предзавкома и добавил:
- Так-то, друг-сундук.
Он имел обыкновение после строгого разговора добавлять, чтобы смягчить
строгость: друг-сундук, друг ситный, горе луковое, счастье морковное,
мерси - поди курам замеси, или еще что-нибудь в этом роде. По-видимому, он
брал пример с кого-то, кто был выше его по должности и у кого это получалось
добродушно, просто и забавно. Лично у него забавно не получалось. Поэтому
предзавкома улыбнулся формальной улыбкой и сказал:
- Я знаю людей постольку-поскольку. Конечно, одному всю массу не
охватить, но во всяком случае...
Такая фраза ни к чему не обязывала, но она все-таки заполняла паузу.
- Люди должны чувствовать на себе повседневное внимание, - продолжал
директор, листая блокнот. - И не казенное, не бюрократическое, лишь бы
выполнить указание о проявлении внимания, а... - Он остановился, пробежал
глазами какую-то запись и сказал: - А че-ло-ве-ческое! Понятно, друг ситный?
- Безусловно, понятно, - подтвердил предзавкома. - Тем более что в этом
направлении имеются соответствующие указания о проявлении внимания.
Выходя из кабинета директора, он мысленно сформулировал поставленную
перед ним задачу:
"Первое- выявить через отдел кадров тех, кто работает на заводе в
течение двадцати пяти лет. Второе - составить список. Третье - выделить
средства на приобретение подарков на сумму, не превышающую..."
Он не успел додумать, как на него налетела заведующая детским садом,
женщина, похожая и голосом и внешним видом на крупного пожилого мужчину в
защитного цвета непромокаемом плаще. Она долго и зычно попрекала
председателя отсутствием в детском саду пианино и неисправностью
канализации.
Кое-как, наобещав с три короба, он отделался от нее и тут увидел на
стене котельной афишу. Заводской художник не поскупился на краски,
распестрив фамилии артистов одного театра, в который почему-то перестала
ходить публика. Выступление артистов в клубе было назначено на завтра.
Председателю завкома нужно было обеспечить полный сбор, а также затвердить
на зубок имя-отчество народного и троих заслуженных. Остальных, рядовых,
можно было не запоминать, но и с четырьмя возни не оберешься, поскольку
некоторые фамилии были трудные, а одно отчество вроде Навуходоносорович... И
еще была куча всяких дел с отпусками, путевками и так далее, а тут
навалились эти юбиляры...
На бегу он поймал члена завкома Волконскую и попробовал перепоручить ей
юбиляров. Волконская смерила его взглядом с головы до ног:
- Смешно. Это - по быту, а я - по культуре. Я к быту никакого отношения
не имею.
Тогда он вызвал к себе члена завкома Запятульского.
- Я же по быту, а это по производству, разница! - воскликнул
Запятульский, но, махнув рукой, согласился: - Пейте мою кровь, не первый
раз, я уже привык.
Он-то и позвонил в шлифовальный цех и срочно потребовал сведения о
лицах, проработавших двадцать пять лет на заводе: фамилия, должность,
процент выполнения плана. И он даже веско произнес:
- Мы решили широко отметить юбилей!
И вот именно после этого звонка начальник цеха, донельзя обрадованный