"Варвара Карбовская. Мраморный бюст" - читать интересную книгу автора

- Потускнел этот... пьедестальчик, - задумчиво ответил Виктор Акимыч. -
Надо бы отникелировать. Но... лучше всего из гранита.
Когда вернулась Лида, - из института или из кино - у нее никогда не
поймешь, - Ольга Николаевна прошла к ней в комнату.
- Дочка, по-моему, с отцом что-то неладное.
- Да? - сказала Лида.
У нее тоже было отсутствующее выражение лица. Но Ольга Николаевна
знала: это потому, что Лида влюблена.
- Разве тебя это не тревожит? Отец какой-то странный...
- Ах, просто твоя очередная фантазия! - нетерпеливо оказала Лида.
Она училась на литературном, и слово "фантазия" у нее было в ходу. Сама
она была мастерица фантазировать или попросту - сочинять, как говорила Ольга
Николаевна.
Вчера, например, она звонила своему студенту и спрашивала его
озабоченным голосом:
- Сеня! Ты случайно не вынул из моего Флобера пропуск в институт?
Наверно, недогадливый Сеня отвечал, что ни в коем случае не позволил бы
себе этого.
- Просто не представляю, куда я его дела! Я тебе только поэтому и
звоню, - безразличным тоном сказала Лида, нервно барабаня пальцами по
картонному пропуску, который лежал перед ней на столе. - Да, кстати, один
мальчик предлагал мне пойти в кино, но я с ним не хочу! Забрала у него оба
билета. Ты не пойдешь?
"Никто тебе ничего не предлагал", - улыбаясь подумала тогда Ольга
Николаевна.
А Сеня, по-видимому, дал согласие, потому что Лида крикнула в трубку:
- Ровно в девять, у входа! - и тут же начала звонить в кино, опрашивая,
есть ли билеты на девятичасовой сеанс. А потом взяла у матери десять рублей
и сломя голову побежала, наверно за билетами.
"Ничего, - подумала Ольга Николаевна. - Мальчик, по-видимому, не
настырный, учится в другом институте, а Лидушке не терпится с ним
повидаться. Тут уж не до самолюбия".
Но теперь, когда дело касалось отца, Ольге Николаевне стало обидно, что
Лида так равнодушно отнеслась к ее словам и занята только своим студентом.
"У отца что-то свое, у дочери тоже свое, а я как чужая", - подумала она
и, сказав, что у нее болит голова, легла в постель.
Когда в двенадцать часов в спальню вошел Виктор Акимыч, она
притворилась спящей. "Вот и я тоже фантазирую, врать научилась. С кем
поведешься, от того и наберешься". И начала глубоко дышать с очень
натуральным присвистом.
Виктор Акимыч заглянул ей в лицо, разулся и, неслышно ступая в носках,
быстро подошел к зеркальному шкафу.
"А ну, как сейчас по зеркалу трахнет!" - испугалась Ольга Николаевна.
Ей стало жаль и зеркала, и мужа, и себя. Ведь сколько мучений предстоит,
если он заболел психически...
Нет, Виктор Акимыч не разбил зеркала. Он долго и пристально вглядывался
в свое отражение, заложив руку за шнур своего халата. Потом сбросил халат,
достал из шкафа, стараясь не скрипнуть дверцей, свой самый лучший костюм. Но
весь костюм надевать не стал, а надел только пиджак. Прямо на голубые
кальсоны. Это было некрасиво.