"Варвара Карбовская. Мраморный бюст" - читать интересную книгу автора

"Зачем же он это делает? - старалась догадаться Ольга Николаевна, следя
за мужем из-под одеяла. - Сверху солидно, а снизу прямо какой-то голенастый
кузнечик, да еще в полосатых носках".
Дальнейшие поступки Виктора Акимыча ничего ей не объяснили. Он
осторожно снял с высокой деревянной подставки банку с фикусом, бесшумно
опустил ее на пол, а подставку установил перед зеркалом и облокотился на
нее, скрестив руки на груди. Некоторое время он стоял в этой позе и смотрел
на себя в зеркало. Потом поморщился и принял новую позу, спрятав руки за
спину. При этом он уперся о подставку грудью, закинул голову и повернул ее
слегка вбок.
"Сниматься, что ли, собирается до пояса? - предположила Ольга
Николаевна и сейчас же у нее возникла ревнивая мысль: - Для чего, для кого?
Может быть, завел себе любовницу и хочет ей подарить поясной портрет? Я-то
забочусь, как дура, только и думаю о них с Лидкой, а они живут в свое
удовольствие, наслаждаются".
И вдруг в эту минуту Виктор Акимыч задел ногой за подставку. Она
загремела, он вздрогнул, оглянулся и встретился глазами с Ольгой
Николаевной. Теперь ей уже больше нельзя было играть в прятки. Да и незачем,
надо было все выяснить сразу. Она села на кровати и враждебно спросила:
- Ты что это такое делаешь?
- Да вот тут что-то морщит у меня...
Он сконфузился.
- Врешь ты - морщит! - крикнула Ольга Николаевна. - Я ведь все вижу:
ночью перед зеркалом пялишься... Для чего это? Для кого это тебе
понадобилось изображать из себя?...
Она не уточнила, что именно изображать, но женским чутьем угадала - это
совсем не то, что она подозревала.
Он подошел к ней, виноватый, и заискивающе произнес:
- Оленька, это я... в общем, одно дело задумал. Я тебе потом скажу.
Ничего плохого, честное слово! Даже хорошее. Ты не обижайся, только я
сначала с Лидой посоветуюсь, потому что у нее развит художественный вкус. Ты
даже сама потом будешь довольна, вот увидишь. Разве я тебя когда-нибудь
обманывал?
Все это было сказано так искренне и таким нормальным голосом, что Ольга
Николаевна совершенно успокоилась: нет, никакой болезни у него нету и уж во
всяком случае нет никакой любовницы. Это самое главное, чтоб ни того, ни
другого. А если не хочет говорить - все равно долго не продержится.
- Ну ладно, - сказала она примирительно. - Только поставь обратно
фикус. Фантазии у вас, что у отца, что у дочки. Да ложись спать, первый час!
Разговор с дочерью у Виктора Акимыча состоялся через два дня, в
воскресенье, когда Ольга Николаевна пошла в магазин.
Лида говорила по телефону:
- Для меня это серьезно... Что? Не знаю, как для тебя, Сеня, а для меня
это очень серьезно...
- У меня тоже к тебе серьезный вопрос, - тихо сказал Виктор Акимыч.
Лида махнула рукой и еще минут сорок говорила о том, что она что-то
понимает, а чего-то не понимает, и ей надо выяснить, и надо обязательно
встретиться, потому что по телефону она не может...
"Ох, любит моя дочка поговорить", - подумал Виктор Акимыч и, усевшись в
кресле, терпеливо стал ждать конца телефонно-любовного разговора.