"Франко Кардини. Истоки средневекового рыцарства " - читать интересную книгу автора

легионера нисходит прозрение - будущее не за Римом. Недра Азии исторгли этих
божественных чудовищ, этих ужасных богов. Такова месть, которую творит
кентавр.
Валент мечется в толпе, карабкается по горам трупов. Он уже бессилен
что-либо сделать. Батавы - вспомогательный резерв - разбежались кто куда.
Один за другим дезертируют офицеры. Сражение превратилось в беспощадную
бойню. Римляне падают на землю, даже не пытаясь защищаться. Они не могут
предугадать, откуда обрушится на них смертельный удар.
Безлунная ночь положила наконец предел катастрофе. Валент куда-то
исчез. Считают, что он погиб на поле брани. Тело его так и не было найдено.
Весть из Адрианополя вызвала в Риме бурную реакцию со стороны
общественного мнения. Всеобщее замешательство и растерянность сменились
вскоре, как всегда в подобных случаях, жаждой найти виновного. Христиане,
ортодоксально настроенные и ариане, и язычники - все обвиняли друг друга. Во
всяком случае, поражение, которое потерпел император-арианин от варваров,
исповедовавших ту же веру, предвещало закат римского арианства [9] как
такового. Подобного рода ересь впредь приличествовала только варварам.
Положение ариан и союзников-федератов как бы уравнивалось. И те и другие
оказались как бы на полпути между римским и варварским миром.
Своим успехом среди варваров арианство было обязано близостью к
природе, в нем было не так много отвлеченностей, как в других верованиях.
Арианство не слишком далеко ушло от древних языческих корней и было близко
некоторым формам родоплеменной обрядности. В какой-то момент даже казалось,
что на волне энтузиазма и чувства облегчения, вызванного успехами Феодосия
[10], которого Грациан избрал восприемником тяжкого наследия Валента, споры
между язычниками и христианами утихли. Казалось, те и другие примирились
перед лицом опасности, нависшей над родиной.
Феодосии, собрав остатки восточной армии, сумел очистить Мезию. Памятуя
об адрианопольской катастрофе, он повел себя осторожно; в отношении готов им
применялась двойственная тактика: он проводил политику устрашения варваров,
пользуясь славой непобедимого вождя, силу которого уже довелось испытать
сарматам, и в то же время играл роль их покровителя. "Любящий готский
род"так называл его Иордан [11], излагавший историю с точки зрения гота.
Феодосии усвоил и военный урок Адрианополя. В армии он усилил конницу и
отряды лучников. Вегеций, чьи сочинения проникнуты христианским духом,
полагал, что Адрианополь стал началом исчезновения тяжеловооруженной римской
пехоты. Из панегирика, написанного язычником Пакатом, нам известно, что в
армии Феодосия служили готы, аланы, скифы, гунны. Это свидетельство
заслуживает внимания. Правда, не следует забывать о неточности употребления
всех этих этнических терминов. Римскому христианскому автору Вегецию,
однако, не нравилось, что Феодосии желал всех воинов наделить добычей,
большая часть которой, по его мнению, причиталась римским легионерам. В
приеме на службу наемников-варваров он усматривал непоправимую ошибку.
Язычники же, Фемистий или тот же Пакат, считают Феодосия примирителем всех
народов, видят в нем друга человеческого рода, в его действиях усматривают
новый и соответствующий духу времени способ управления империей римского
народа. По мнению язычников, то был верный способ установить связи между
новой империей, где господствовало христианство, и традициями золотого века
Рима. Напротив, христиане, одержав победу внутри империи, с трудом
переносили тяжесть поражений даже тогда, когда система была в состоянии