"Лина Кариченская. Полет длинною в жизнь" - читать интересную книгу автора

глазами, а я впервые за шесть лет полета пожалел, что пес не может
говорить. А ведь я всегда считал это главным его достоинством. Hо за
последние шесть-семь часов во мне словно что-то сломалось.
Когда я стоял в переходнике ожидая стыковки, у меня до самого
последнего момента не было предчувствия беды. Подспудная тревога была, но
это не удивительно: с какой стати мне должен был встретиться
корабль-одиночка такого же типа как и мой, если теоретически маршруты
кораблей не пересекаются. И с какой стати он не выходит на связь? Hо
предчувствия беды не было.
Hаконец замки стыковочных надстроек закрылись, коридор наполнился
воздухом из резервуаров, и я ступил на борт чужого корабля.
- Эй, хозяин, принимай гостей, - позвал я, но никто не ответил.
Прошло не меньше пяти минут прежде чем я понял, что на боту нет ни
одной живой души, только техника.
Когда вторгаешься в чужую комнату, квартиру или на чужой корабль, это
само по себе не приятно. Hо ощущение, накатившее на меня, трудно описать.
Я даже оглянулся несколько раз, словно ожидал, что какой-нибудь зверь,
волк или медведь, (ведь держу же я пса на борту, а вкусы разные бывают)
выскочит из-за угла и набросится на меня. Hо корабль был совершенно пуст,
только бортовой компьютер жил на нем своей размеренной электронной жизнью.
Я не стал задерживаться: атмосфере корабля давила на меня, не стал даже
раскручивать системный блок, чтобы вынуть винчестер, а демонтировал его
как есть целиком и поспешно убрался восвояси.
Вот так получилось, что я, бесцеремонно разбуженный, встревоженный
походом на неизвестный корабль, в три часа ночи очутился перед экраном
компьютера. Я рылся в памяти, единственном моем трофее, пытаясь понять,
как случилось, что корабль обезлюдел. И понял - мне сегодня явно везло, да
только в неправильную сторону.
Пытаясь обойти общую защиту (а попросту получить доступ к файлам не
вводя пароля, которого я, конечно, не знал, и который можно подбирать всю
жизнь), я совершил ошибку, которая оказалась гениальной. Я не просто
обошел защиту, я получил доступ к тому, о чем даже не подозревал - черному
ящику.
И вот теперь, просмотрев его содержимое, я лежал в спальне и думал,
думал:
Как страшно: Я закусил губу и вцепился в простыни, словно от того,
насколько сильно я сомкну пальцы, зависело, выживу я или нет. Как страшно
увидеть в лицо смерть.
Встреченный мною корабль назывался "Пегасом" (не слишком оригинально,
зато по сути), а имя пилота было Джон Смит. Банально до символичности. С
таким же успехом он мог бы называться Жаном Пьером или Иваном Петровым. Он
был молодой белобрысый парень, на вид не больше двадцати пяти лет с чисто
английскими привычками. По утрам он ел овсянку и тосты с мармеладом и
читал электронный вариант "Таймс", который всегда отставал от жизни не
меньше чем на полгода, а в пять часов пил чай. Он придерживался этих
маленьких ритуалов с такой пунктуальностью, что не возможно было не
понять: за ними скрывается тоска, возможно неосознанная, но реальная тоска
по дому.
Когда-то давно у меня была привычка: проходя по улице вечером я глядел
в окна домов. Я видел комнаты, в комнатах мебель, картины, фотографии, и