"Лина Кариченская. Полет длинною в жизнь" - читать интересную книгу автора

по этим предметам я пытался угадать характер хозяев. Иногда мельком, как
кадр на экране, я видел и хозяев: девочку за уроками или на телефоне,
парня в наушниках с книгой в руках, жену у плиты или за мытьем посуды,
чету за обедом или семейной ссорой: Все это обыденно, они, наверное, и
сами не придавали значения таким привычным, каждодневным вещам. Hо для
меня это было важно, я придумывал им судьбы, по большей части трагические,
ибо был в том возрасте, когда жизнь иначе не воспринимается, я пытался
осознать: вот они живут в своем собственном жизненном русле, которое не
больше чем крохотный ручеек по сравнению с рекой жизни, но для них он и
есть вся жизнь. И меня для этих людей не существует, так же как их не
существовало для меня минуту назад. Я пытался представить себе это, но
почти никогда не мог. Такова природа человека, что являясь всего лишь
песчинкой, он по своей воле наполняет собою мир.
Я просматривал видеозаписи чужой жизни, (не всё, конечно, иначе это
заняло бы лет пять-шесть, а выборочно) и чувствовал себя так, словно гляжу
в чужое окно, вновь чувствовал себе песчинкой. Внешне жизнь Джона мало чем
отличалась от моей:
он тоже много времени проводил за компьютером, предпочитал стратегии
всем остальным видам игр и был вполне приличным хакером. Камера (а всего -
я сосчитал количество ракурсов - их было два десятка по всему короблю )
глядела прямо на экран терминала, и я даже почерпнул для себя кое-какие
интересные хакерские приемы. Хотя заядлым компьютерщиком Джон не был. Он
увлекался судомоделизмом, и небольшое помещеньице рядом с жилым отсеком,
которое я лично использую для хранения бумаги и рукописей, у него было
завалено древесиной и столярным инструментом. Hад моделями кораблей Джон
просиживал по пять часов не вставая, совсем как я над своими книгами. А
иначе и быть не может. Ведь в одиночном полете, который рассчитан на
жизнь, выживет только самодостаточный человек...
Откуда это чувство? ведь от нас не скрывали ничего. Мы знали, что этот
полет в каком-то смысле самопожертвование. Мы знали, что если и вернемся,
то глубокими стариками, а скорее всего не вернемся вообще, лишь бортовые
станции передадут информацию о долгожданной встрече и все созданное нами
за время полета: книги, картины, компьютерные игры, мультфильмы, чертежи
моделей кораблей: Мы знали это, но почему тогда я чувствовал себя
обманутым? Почему нам не сказали, что жизнь бывает короткой, что она порой
кончается внезапно, сердечным приступом или разрядом тока?
Смерть Джона была внезапной, случайной, и то того, что он был молод,
страшной.
Вышел из строя один из двух роботов, обслуживающих корабль (вообще-то
положен один, но можно взять на борт двоих, как Джон, или ни одного, как
я). Ремонтируя его, парень видимо перепутал какие-то провода и получил от
аккумулятора такой разряд, который убил его на месте. Когда он падал,
камера успела заснять его удивленное и вроде бы даже обиженное лицо. Это
было еще не все. Я оторопело наблюдал, как второй робот убрал безжизненное
тело и выбросил в открытый космос.
Вот он, красивый обычай эпохи парусных кораблей, возрожденный
писателями-фантастами в своих книгах и осуществленный бездумной железякой
на глазах у равнодушных камер.
Остальные видеофайлы запечатлели лишь интерьер корабля и больше ничего.
Я закрыл глаза и почувствовал, что пожалуй смогу уснуть. Какая это