"Лиз Карлайл. Добродетельная женщина " - читать интересную книгу автораопасно.
- Надеюсь, милая, ты не намерена меня защищать? - проворчал Дэвид, прикручивая фитиль. Сесилия откинулась на спинку, упрямо скрестив на груди руки. - Кто-то же должен это сделать. Хорошо, я останусь здесь, но тогда возьми Стрикхэма. Дэвид видел, как она встревожена, и, чтобы снять напряжение, решил отшутиться: - Неужели я так тебе дорог, милая, что ты даже пренебрегаешь возможностью ринуться навстречу опасности? Я искренне тронут. - Опять издеваешься? - воскликнула она, чуть не плача. - Ну иди! Пусть сообщник мамаши Дербин стукнет тебя по затылку кувалдой и отправит ближайшим рейсом в Калькутту! Дэвид, передав фонарь кучеру, запрыгнул в карету и, откинув вуаль, нежно поцеловал Сесилию в губы. - Прости меня, милая. Ты права, Стрикхэм пойдет со мной. С этими словами он удалился в сопровождении кучера. Сесилия нетерпеливо ждала в освещенном салоне кареты. Казалось, прошла вечность, прежде чем в переулке замаячил тусклый свет фонаря, и вскоре оба они, как ни в чем не бывало, подошли к экипажу. Протянув фонарь Стрикхэму, Дэвид забрался в салон. Сесилия приподняла вуаль и нетерпеливо подалась вперед. - Ну что? - Есть, - ответил Дэвид. - К лестнице ведет утоптанная дорожка, а на двери сразу три замка. Подозрительно, правда? - И что же мы будем делать? - спросила она, потерев лоб ладонью. Дэвид покачал головой. - Ничего. Я расскажу обо всем де Рохану... Правда, пока не представляю, как объяснить ему нашу сегодняшнюю вылазку. У него может сложиться весьма нелестное мнение о моих сексуальных пристрастиях. Сесилия молчала. Видимо, это небольшое приключение потрясло ее больше, чем она ожидала. Она устало откинула голову и закрыла глаза. Дэвид зачарованно смотрел на нее. Как же она красива, его укрощенная тигрица! Под левым глазом у нее была маленькая родинка - темно-коричневое пятнышко на безупречно гладкой коже. Дэвид не мог оторвать от него глаз. Поток экипажей стал реже, и карета прибавила ход. После всех треволнений дня Дэвид с удовольствием любовался лицом своей спутницы. Черная вуаль красиво оттеняла ее фарфоровую кожу и выбившиеся из-под шляпки огненно-золотые локоны. Какие у нее губы - сладкие, полные, изящно очерченные, как у Купидона! И нос с чуть вздернутым кончиком. У Сесилии были длинные, на удивление темные ресницы и щеки, все время залитые краской - то бледно-розовой, то ярко-пунцовой. Каждое движение души отражалось на ее лице, и это ему тоже нравилось. Большинство знакомых ему женщин были искусными притворщицами, но румянец Сесилии постоянно выдавал ее чувства. И что же, черт возьми, ему с ней делать? Она предлагала себя в любовницы. Он не одобрял эту идею, но и не находил в себе сил отказаться. В то же время Сесилия не скрывала, что хочет еще раз выйти замуж и |
|
|