"Эмили Кармайкл. Цветок Прерий " - читать интересную книгу автора

что такое улыбка. Это было лицо женщины, а не наивной девочки. Кожа ее от
яркого солнца приобрела золотистый оттенок, ведь Маккензи пренебрегала
советом Лу не выходить из дома без шляпы. Под глазами молодая женщина
заметила первые признаки морщинок - скорее всего, они появились не от
слепящего солнца, а от переживаний. Но прошлого не изменить, и с морщинками
теперь тоже ничего не поделаешь.
Маккензи убрала назад непослушные золотистые завитки дочери. Девочка
унаследовала ее волевой подбородок и зеленые глаза, но ангельский ротик и
улыбка были явно отцовскими. Вьющиеся волосы малышки сверкали на солнце, как
у матери, но ямочки на круглых щечках были точно такие же, как у отца.
- Детка, пойди умойся. Бабушка будет недовольна, если мы опоздаем к
обеду. Они с Кармелитой приготовили к твоему дню рождения что-то совершенно
необыкновенное.
Маккензи улыбнулась, заглядевшись, как Фрэнки проскакала к выходу из
комнаты и помчалась вприпрыжку через внутренний дворик их фермерского дома
из необожженного кирпича.
Ручной насос со всех сторон был окружен зарослями нарциссов,
гладиолусов, душистого горошка и гибискуса; и девочка в голубом передничке,
со сверкающей на солнце золотистой головкой казалась таким же ярким цветком,
как и те, что окружали ее.
Маккензи уже собиралась пойти к водокачке вслед за дочкой, но раздался
скрип отворяемой калитки, и в дверь громко постучали. Она пошла открывать -
на пороге стоял Булл Фергюсон, он только что поднял мясистый кулак, чтобы
стукнуть снова.
- Мисс Батлер, на северном пастбище опять неприятности.
Огромные размеры Булла[1] вполне оправдывали его имя. Если бы
необыкновенное благородство и доброта этого человека не смягчали грубые
черты лица, то он просто был бы похож на толстый бочонок, стоящий на двух
здоровенных ножищах; причем "бочонок" этот состоял из одних мускулов. Но в
данный момент потное лицо Булла пылало после бешеной скачки под палящим
солнцем, а глаза потемнели от ярости.
- Какие неприятности? - нетерпеливо спросила Маккензи.
- Лучше поезжайте, мэм, и посмотрите сами, а то как бы их не стало еще
больше.

Возле соляной глыбы возвышалась гора вздувшихся трупов одиннадцати
коров. Работники ранчо Сэм Кроуфорд и Джордж Келлер сновали по всему
участку, как мрачные хищные птицы, а их лошади храпели от безобразной вони,
исходившей от протухших туш.
Как только Маккензи, Булл и Тони подъехали ближе, женщине пришлось
закрыть лицо носовым платком, чтобы хоть как-то облегчить дыхание.
Келлер прикоснулся в знак приветствия к краю шляпы, а Кроуфорд кивнул,
потому что своей единственной рукой он управлял лошадью.
- Их отравили, - хрипло сказал Келлер.
Это был худой человек с седыми коротко остриженными волосами и густой
бородой. Сразу было видно, что и характер у него такой же жесткий, как и
борода. Он с явным неодобрением глянул на широкие брюки хозяйки, сшитые из
грубой ткани. Маккензи знала, что он не любил, когда женщины надевали брюки;
он и вообще не особенно любил женщин.
Маккензи осмотрелась и едва сдержала тошноту.