"Евгений Карнович. Мальтийские рыцари в России (Историческая повесть из времен императора Павла I)" - читать интересную книгу автора

представителями того времени, высказывали бы господствовавшие тогда мнения
в нашем обществе и толки, ходившие в народе. Для объяснения в некоторых
случаях хода политических дел в рассказ введен автором и романтический
элемент - любовь графа Литты к Скавронской, но и это обстоятельство
совершенно верно. Изображая же таких главных действующих лиц, какими
являются император Павел, аббат Грубер, митрополит Сестренцевич, графы
Кутайсов, Пален и некоторые другие, г. Карнович строго держался
исторических данных, не допуская при этом никаких собственных вымыслов и
произвольных прикрас. Во внешней же обстановке выдержана всевозможная
историческая точность, так что тот, кто прочитает сочинение г. Карновича
"Мальтийские рыцари в России", ознакомится в главных чертах со всем, что
заключается в исторических документах, современных этой эпохе, а также и в
записках частных лиц, как из русских, так и из иностранцев, и познакомится
со всем тем, что, по неотдаленности еще той поры от нынешнего времени,
могло появиться в нашей печати.


I

В просторной комнате, предназначенной, как можно было заключить по
всей ее обстановке, для учебных занятий, сидел у стола, наклонившись над
книгою, мальчик лет тринадцати-четырнадцати. Наружность его не отличалась
не только красотою, но даже и миловидностью, и лишь откровенный взгляд его
темно-серых глаз и добродушная улыбка, проявлявшаяся по временам на его
губах, делали приятным его детское лицо и ослабляли то выражение
надменности и задора, какое придавал его физиономии широкий и вздернутый
кверху нос. На этом мальчике были надеты: суконный коричневый кафтанчик
французского покроя с полированными стальными пуговицами; такого же цвета
короткое исподнее платье, белый казимировый камзол и кожаные черные
башмаки с высокими каблуками и большими стальными пряжками. Его
светло-русые волосы, зачесанные вверх над лбом, были распущены по плечам.
Чистота одежды, белизна камзола, свежесть плоеного коленкорового
воротничка и таких же манжет, выпущенных из-под рукавов, показывали, что
за этим мальчиком был тщательный домашний уход.
Облокотясь локтями на стол и подперев ладонями щеки, он внимательно,
хотя и быстро, читал вполголоса лежавшую перед ним объемистую книгу. По
временам лицо его заметно одушевлялось, глаза начинали блестеть, и он то
задумывался над книгою, как будто припоминая и соображая что-то, то снова,
с усиленным вниманием, принимался перечитывать только что прочитанное им.
Видно было, что содержание этой книги чрезвычайно занимало его. Иногда он
с нервною живостью делал на страницах ее отметки ногтем, а иногда, отрывая
от лежавшего перед ним листа бумаги клочки, клал их как памятные знаки
между страницами читаемой им книги. Заметно, впрочем, было, что не только
книга сама по себе возбуждала его любопытство, но что вместе с тем
внимание его привлекали к себе и находившиеся в ней превосходно
гравированные портреты; на некоторые из них он засматривался подолгу.
Портреты эти изображали каких-то старцев и пожилых мужчин. Одни из
изображенных на портретах особ были в рыцарских доспехах, другие в широких
мантиях, третьи в одеждах, похожих по покрою на подрясники, с большими на
них осьмиконечными крестами на груди. Оставляя на несколько минут чтение,