"Евгений Карнович. Мальтийские рыцари в России (Историческая повесть из времен императора Павла I)" - читать интересную книгу автора

Началась деловая беседа. В соседней комнате можно было бы слышать
решительный и твердый голос государя, говорившего с сознанием своей
могущественной власти, но голос этот был порою покрываем звучным и смелым
голосом прелата, а в промежутках изредка слышался тихий и вкрадчивым голос
иезуита.
Беседа длилась около часа, после чего митрополит вышел из кабинета
государя, раскрасневшись и сильно взволнованный. Он отдал легкий поклон
встретившемуся ему в приемной графу Кутайсову. Следом за митрополитом
вышел из кабинета с обычным спокойным выражением лица аббат Грубер. Увидев
Кутайсова, он подошел к нему с почтительным поклоном и, проводив глазами
выходившего из приемной Сестренцевича, завел с любимцем государя шепотом
речь о только что кончившейся аудиенции...


XV

Возвращаясь в Петербург из Гатчины, аббат во время пути тщательно
обдумывал, как бы передать графу Литте о беседе, происходившей в кабинете
государя. Он находил неудобным сообщать об этом с полною откровенностию,
так как тогда пришлось бы, между прочим, упомянуть и о тех не слишком
благоприятных для иезуитского ордена отзывах, которые в продолжение беседы
высказывались императором, хотя как будто и без всякого с его стороны
желания опорочить иезуитов. Аббат догадывался по некоторым намекам,
вырвавшимся у Павла Петровича, что около императора находятся лица, не
слишком благосклонные к обществу Иисуса, и что они стараются внушить
государю недоверие к этому учреждению, выставляя те опасности, какие могут
угрожать России вследствие участия иезуитов в воспитании русского
юношества. Грубер понимал, что если рассказать Литте решительно все, как
было, без утайки, переиначки и без некоторых прибавлений и прикрас, то
Литта может прийти к заключению, что главный представитель ордена иезуитов
в России далеко не пользуется у императора тем значением, какое
приписывают ему в общественной молве, и что положение его довольно шатко.
Между тем искательному иезуиту нужно было прежде всего убедить бальи как
представителя Мальтийского ордена в той силе, какую имеет у государя
представитель общества Иисуса. Грубер после своей побывки вместе с
Сестренцевичем в Гатчине должен был окончательно убедиться, что самые
злейшие и опаснейшие враги иезуитского ордена могут находиться среди
римско-католического духовенства и что во главе таких врагов должно
считать архиепископа Могилевского и митрополита всех римско-католических
церквей в России Станислава Сестренцевича. В ушах аббата явственно
слышалась смелая речь прямодушного прелата, который, не стесняясь
нисколько присутствием одного из первенствующих представителей иезуитизма,
решился указывать государю на тот страшный вред, который последователи
Игнатия Лойолы наносят всегда и всюду своими подпольными кознями и
государству, и обществу. Сестренцевич, побуждаемый непримиримую ненавистью
к иезуитам, говорил обо всем этом с такою беспощадною резкостью и
неумеренною запальчивостью, что государь несколько раз то ласково, то
строго сдерживал чересчур расходившегося сановника римской церкви.
Несмотря на такую благосклонность государя, Груберу нельзя было не
опасаться того влияния, какое могли произвести доводы митрополита на