"Евгений Карнович. Мальтийские рыцари в России (Историческая повесть из времен императора Павла I)" - читать интересную книгу автора

сражения на Чесме. Затем они перешли в греческую галерею, наполненную
древними статуями, бюстами и вазами, и зашли в оружейную, где еще при
князе Орлове начала составляться коллекция разного оружия. Покои
гатчинского дворца отличались великолепием: всюду блестела позолота,
лоснился мрамор, виднелись и лепная работа, и плафоны, расписанные кистью
искусных художников, и штучные полы из разноцветного дерева. В тронной -
небольшой, впрочем, комнате - стоял между окон на возвышении в три ступени
обтянутый алым сукном трон императора, вызолоченный и обитый малиновым
бархатом с вышитым на спинке его двуглавым орлом. Трон был осенен
балдахином из такого же бархата, с тяжелою золотою бахромою и большими
золотыми кистями. На стенах тронной были развешаны драгоценные гобелены,
на которых по одной стене было изображено путешествие дикаря в паланкине,
а по другой - бой тигра с пантерою. В соседней с тронною комнате,
называвшейся гостиною, находилась великолепная золоченая мебель с шелковою
обивкою, а по стенам гостиной висели замечательные по художественному
исполнению рисунка гобелены с изображением сцен из похождений Дон-Кихота.
Рядом с гостиною была спальня императрицы. Комнату эту разделяла поперек
белая деревянная с позолотою балюстрада, за которою находилась постель
государыни, прикрытая тяжелым покрывалом из серебряной парчи с голубыми
разводами; из такой же материи был сделан над постелью балдахин. Бальная
зала была обделана белым каррарским мрамором с сероватыми мраморными же
колоннами, а стены были обставлены диванчиками, стульями и табуретами из
белого дерева, обитыми серебристо-белым штофом. Изящный вкус и роскошь
были заметны на каждом шагу в этих сперва княжеских, а потом царских
чертогах.
На половине императрицы была также тронная зала; но трон государыни
был гораздо меньше и ниже и не отличался таким пышным убранством, как трон
императора. В столовой, где был приготовлен завтрак, висели по стенам
написанные масляными красками виды тех городов и местностей, которые в
особенности понравились Павлу Петровичу, когда он, будучи еще великим
князем, путешествовал вместе с супругою по Европе под именем графа
Северного. Государь оказался чрезвычайно любезным и внимательным хозяином,
он занимал и митрополита, и аббата то серьезными, то веселыми рассказами и
в беседе своей обнаруживал и замечательную начитанность, и громадную
память.
После завтрака он предложил гостям спуститься вниз в его рабочий
кабинет, где находились бумаги, по поводу которых он хотел переговорить с
ними. Сойдя с лестницы и пройдя приемную, в которой Сестренцевич и Грубер
недавно ожидали его, император ввел митрополита и аббата в просторную
комнату. Перед входными ее дверями, под большим портретом Петра Великого,
который был изображен скачущим на коне, стоял трон, обитый малиновым
бархатом. Все стены этой комнаты были увешаны картинами и портретами, и
между этими последними останавливал на себя внимание поясной портрет
фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева, с пудреной головой, в
стальных латах, с накинутою поверх их черною рыцарскою мантиею и с
мальтийским крестом на шее. Дверь из этой комнаты вела в кабинет государя,
не отличавшийся ни удобством, ни роскошным убранством. Там, на овальном
столе, поставленном перед диваном, лежала кипа бумаг; войдя в кабинет,
государь запер на ключ двери и затем, садясь на диван, предложил
митрополиту и аббату занять кресла, стоявшие по сторонам дивана.