"Последнее дело Друри Лейна" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)

Глава 2 СЕМНАДЦАТЬ ШКОЛЬНЫХ УЧИТЕЛЕЙ

«Интеллигенция» оказалась группой леди и джентльменов (с преобладанием первых) не моложе сорока лет, которые сидели за завтраком в главном зале ресторана «Парк-Хилл», чирикая, как воробьи на кусте, покрывшемся весенней зеленью.

Кроме учителей, в зале никого не было. Метрдотель небрежно ткнул пальцем в сторону педагогического ансамбля, и инспектор Тамм шагнул в salle a manger[6] («Парк-Хилл» обладал галльскими претензиями и помимо французской cuisine[7]) и начал пробираться между пустыми столиками, сопровождаемый хихикающей Пейшнс.

С приближением Тамма чириканье начало прерываться, пока не прекратилось вовсе. Батарея защищенных очками испуганных глаз устремилась на вошедших. Внешность инспектора никогда не внушала доверия маленьким детям и робким застенчивым взрослым — приплюснутый нос придавал особенно зловещий оттенок красному скуластому лицу.

— Вы школьные учителя из Индианы? — осведомился Тамм.

За столом послышался испуганный шепот — старые девы прижимали руки к груди, а мужчины нервно облизывали губы.

Толстый человек лет пятидесяти, щеголевато одетый — очевидно, Красавчик Браммелл[8] и руководитель группы, — отодвинул стул во главе стола и приподнялся, держась за спинку. Лицо его было бледным.

— Да, — отозвался он.

— Я инспектор Тамм, — продолжал Тамм тем же свирепым тоном, похожим на рычание. Пейшнс, наполовину скрытая за широкой спиной отца, подумала, что леди сейчас начнут падать в обморок.

— Полиция! — ахнул толстяк. — Что мы сделали?

Инспектор сдержал усмешку. Если толстый джентльмен пришел к выводу, что «инспектор» синоним «полиции», тем лучше.

— Я здесь, чтобы это выяснить, — сурово произнес Тамм. — Здесь присутствует вся ваша группа?

Глаза толстяка окинули стол и вновь устремились на грозное лицо инспектора.

— Да, разумеется.

— Никто не исчез?

— Исчез? — эхом откликнулся толстяк. — Конечно нет. Почему кто-то должен исчезнуть?

Шеи вытягивались и втягивались назад; две тощие дамы испуганно попискивали.

— Я просто спрашиваю. — Холодный взгляд инспектора скользнул по столу. — Вчера вы ездили на экскурсию в автобусе компании «Риволи»?

— Да, сэр.

— Всей группой?

— Да.

— И все вернулись?

Толстый джентльмен опустился на стул, словно потрясенный внезапностью разразившейся драмы.

— Думаю, д-да, — запинаясь, пролепетал он. — Мистер Ф-Фрик, разве не все вернулись с экскурсии?

Тощий маленький человечек с высоким крахмальным воротником и влажными карими глазами вздрогнул, вцепился в скатерть и огляделся, словно ища поддержки.

— Да, мистер Ондердонк. Конечно, все.

— Как бы не так, — проворчал инспектор. — Вы, ребята, кого-то покрываете. Кого не хватает?

Воцарилось испуганное молчание.

— Возможно, папа, — пробормотала Пейшнс, — эти добрые люди говорят правду.

Тамм сердито повернулся к дочери, но она улыбнулась и добавила:

— Понимаешь, я их сосчитала.

— Ну? — Инспектор снова пробежал взглядом по столу.

— Их семнадцать.

— Что, черт побери, здесь творится? — буркнул инспектор, на миг позабыв о роли людоеда. — Фишер говорил, что их было девятнадцать... Эй, вы! — рявкнул он в ухо толстяку. — Вас всегда было семнадцать?

Мистер Ондердонк смог только кивнуть.

— Официант! — крикнул Тамм через зал метрдотелю. Тот оторвался от меню. — Подойдите-ка сюда!

Метрдотель с неприязнью посмотрел на инспектора и подошел гренадерским шагом:

— Да?

— Взгляните на эту компанию.

Метрдотель повиновался, элегантно склонив голову набок.

— Здесь вся группа?

— Mais oui, m'sieu'[9].

— Говорите по-американски, — с отвращением произнес инспектор. — Семнадцать человек?

— Ровно семнадцать, месье.

— Их было столько же, когда они зарегистрировались в отеле?

— Ха! — Метрдотель приподнял брови. — Un gendarme[10]. Пожалуй, я вызову управляющего.

— Отвечайте на вопрос, болван!

— Семнадцать, — твердо сказал метрдотель и повернулся к встревоженным учителям: — Успокойтесь, mesdames et messieurs[11]. Уверяю вас, это недоразумение. — Mesdames et messieurs облегченно вздохнули, а метрдотель посмотрел на инспектора с достоинством пастуха, отвечающего за свое стадо: — Пожалуйста, месье, будьте кратки. Мы не можем допустить, чтобы наших гостей...

— Слушай, Лафайет[12]! — Тамм вне себя от гнева схватил метрдотеля за безукоризненно отглаженные отвороты пиджака. — Сколько дней эти люди здесь проживают?

Тело метрдотеля слегка дернулось, а потом застыло от ужаса. Дамы из группы побледнели, а джентльмены поднялись и стали нервно перешептываться.

— С п-пятницы, — ответил метрдотель, судорожно глотнув.

— Так-то лучше, — буркнул инспектор, отпуская многострадальные лацканы. — Пошел вон!

Метрдотель испарился.

— Теперь давайте это обсудим, — продолжал людоед, опускаясь на освободившийся стул толстяка. — Садись, Пэтти, похоже, это работа на весь день. Ну и публика! Скажите, вы пересчитывали ваших людей, когда садились в автобус вчера в полдень?

— Нет, сэр, — быстро ответил толстяк. — Я очень сожалею... Понимаете, мы не думали...

— Ладно-ладно, — прервал инспектор более доброжелательным тоном. — Я не собираюсь вас кусать — мне просто нужна информация. Вы говорите, что в вашей группе семнадцать человек. Вас было семнадцать, когда вы покинули дыру, откуда прибыли, когда приземлились в Нью-Йорке, когда остановились в этом отеле и когда осматривали город. Правильно?

Все единодушно кивнули.

— Так было до вчерашнего полудня, — задумчиво продолжал Тамм. — Вы заказали экскурсионный автобус, отправились на угол Сорок четвертой улицы и Бродвея, где паркуются машины компании «Риволи», и сели в него. По дороге на стоянку вас было семнадцать?

— Я... я не знаю, — беспомощно отозвался толстяк.

— Хорошо, не знаете. Но одно несомненно: когда автобус отошел от стоянки, в нем было девятнадцать человек. Как вы это объясните?

— Девятнадцать! — воскликнула, полная леди средних лет, в пенсне. — Да, меня тоже заинтересовало, что этот мужчина там делает!

— Какой мужчина? — встрепенулся инспектор.

Пейшнс уронила ложку, которой поигрывала, и уставилась на полную леди, чье лицо выражало одновременно триумф и озадаченность.

— Какой мужчина, мисс Радди? — нахмурившись, осведомился толстяк.

— Мужчина в диковинной синей шляпе! Неужели никто из вас его не заметил? Помнишь, Марта, я показала тебе его, когда автобус тронулся?

— Да, верно, — подтвердила костлявая старая дева.

Пейшнс и инспектор посмотрели друг на друга. Выходит, история Джорджа Фишера основывалась на подлинных фактах.

— А вы не помните, мисс... э-э... Радди, другие детали внешности этого человека? — спросила Пейшнс.

Мисс Радди просияла:

— Разумеется, помню! Это был мужчина средних лет, с огромными усами. Как у Честера Конклина[13] — знаете, комического киноактера. — Она слегка покраснела. — Только у него усы были седые.

— А когда Лавиния... мисс Радди показала его мне, — возбужденно добавила тощая Марта, — я увидела, что он высокий и худой!

— Кто-нибудь еще заметил этого мужчину? — спросил инспектор.

Никто не отозвался.

— А вам не приходило в голову, леди, — саркастическим тоном продолжал Тамм, — что незнакомый человек не имеет права находиться в автобусе, заказанном вашей группой?

— Приходило, — ответила мисс Радди, — но я подумала, что он имеет отношение к автобусной компании.

Инспектор поднял глаза к потолку.

— По обратной дороге вы его видели?

— Нет, — дрожащим голосом отозвалась мисс Радди. — Я специально его высматривала, но его с нами не было.

— Это уже кое-что. Но, — инспектор мрачно улыбнулся, — это составляет восемнадцать человек. А мы знаем, что вчера в автобусе вас было девятнадцать. Подумайте как следует. Я уверен, что кто-то из вас должен был заметить девятнадцатого пассажира.

— Думаю, — вмешалась Пейшнс, — эта очаровательная леди на краю стола что-то припоминает. Я видела, как она последние две минуты порывалась заговорить.

Очаровательная леди судорожно глотнула.

— Я... я только хотела сказать, — пискнула она, — что заметила кое-кого еще не из нашей группы. Не человека в синей шляпе — другого мужчину...

— Как он выглядел, мадам? — быстро спросил инспектор.

— Он... — Она запнулась. — По-моему, он был высокий.

— Вы ошибаетесь, мисс Старбак, — возразила похожая на амазонку[14] женщина с бородавкой на носу. — Я тоже его заметила и уверена, что он был низкорослый!

— Теперь и я припоминаю... — заговорил круглолицый лысый джентльмен.

— Он был маленький, — резко заявила амазонка. — У вас всегда была скверная память, мистер Скотт. Я четко помню...

— Кажется, я тоже видела его, — робко произнесла маленькая старая леди. — Это был высокий полный молодой человек...

— Погодите, — устало остановил их инспектор. — Так мы ни к чему не придем. Очевидно, никто из вас не знает, как выглядел девятнадцатый пассажир. Но кто-нибудь помнит, ехал ли он с вами назад к стоянке?

— Уверена, что ехал, — сразу откликнулась мисс Старбак. — Он сошел с автобуса передо мной. Больше я его не видела. — Очаровательная леди бросила сердитый взгляд на амазонку, словно подстрекая ее опровергнуть заявление.

Но никто этого не сделал. Инспектор Тамм задумчиво почесал подбородок.

— Ладно, — сказал он наконец. — По крайней мере, мы знаем, где стоим. Прошу вас... забыл вашу фамилию...

— Ондердонк. Лютер Ондердонк, — энергично отозвался толстый джентльмен.

— Прошу вас, мистер Ондердонк, сразу связаться со мной, если появятся новости. Например, если кто-то из вас увидит одного из двух мужчин, которые вчера ехали в автобусе с вашей группой, пусть сообщит мистеру Ондердонку, и он позвонит мне в офис. — Инспектор бросил на скатерть карточку, — и толстяк осторожно подобрал ее. — Смотрите все в оба.

— Вы будете действовать в качестве детективов, — добавила Пейшнс. — Я уверена, что это окажется самой увлекательной частью вашего пребывания в Нью-Йорке.

Семнадцать учителей из Индианы тут же просияли.

— Только не суетитесь, — предупредил инспектор. — Просто наблюдайте. Сколько вы еще пробудете в городе?

— Мы должны возвращаться в пятницу, — ответил мистер Ондердонк, виновато кашлянув.

— Недельные каникулы, а? Ну, прежде чем выезжать из отеля, позвоните мне в любом случае.

— Обязательно позвоню, инспектор, — заверил его Ондердонк.

Тамм вышел из зала вместе с Пейшнс, бросив по дороге свирепый взгляд на метрдотеля, и оба прошли через вестибюль на Плазу.

Кротости Пейшнс как не бывало.

— Ты вел себя ужасно, папа, — напугал этих бедняг до смерти! Они дрожали, как дети!

Инспектор неожиданно усмехнулся:

— Техника, малышка! Женщине достаточно строить глазки и улыбаться. Но если мужчина хочет чего-то добиться, он должен строить страшные рожи и орать как можно громче. Я всегда испытывал жалость к недомеркам.

— Как насчет Наполеона? — спросила Пейшнс, беря отца под руку.

— Не говори мне, что у него был тихий голос! Теперь эти учителишки будут есть у меня из рук.

— Пока один из них тебя не укусит, — мрачно предсказала Пейшнс.

Инспектор снова усмехнулся.

— Эй, такси!