"Алехо Карпентьер. Концерт барокко " - читать интересную книгу автора

единственное, что осталось для него в этом свайном городе живым,
современным, стремительным, летящим, словно стрела, в будущее, был ритм,
ритмы простейшие и вместе с тем полные глубокого смысла, существующие только
здесь, на земле, и нигде более, ибо люди доказали - совсем недавно,
конечно, - что в сферах есть только музыка самих сферических тел,
однообразный контрапункт их круговращений, ведь, даже поднявшись на Луну,
обожествленную в Египте, Шумере и Вавилонии, жители Земли с огорчением
обнаружили там лишь свалку никчемных камней, звездную пыль и обломки других,
летящих по более отдаленным орбитам светил, уже показанных нам в
астрономических атласах и показавших, что наша иной раз довольно мерзкая
Земля, в конце концов, не такое уж дерьмо и не так недостойна благодарности,
как кое-кто утверждает - ведь что бы ни говорили, это самый жилой Дом во
всем Мироздании, - а у проклятого и испорченного человека, которого нам не с
кем сравнивать за неимением других людей в Солнечной системе (быть может,
потому он и оказался Избранником, ничто не доказывает противного), нет более
высокой цели, чем постичь смысл собственной жизни. Пусть ищет решения своих
проблем в оружии Огуна или на путях Элегуа **, в Ковчеге завета или в
Изгнании торгующих из храма, в платоновском базаре идей и предметов
потребления или в знаменитом "аргументе-пари" Паскаля и иже с ним, в Слове
или в Вере - это уже не его дело. Филомено пока что собирался решить их при
помощи музыки земной, ибо музыка сфер его ничуть не волновала. Он показал
свой ticket *** у входа в театр, капельдинерша с невероятно толстым задом -
негру все представлялось особенно явственным, почти осязаемым - проводила
его на место, и под гром, оглушительный гром рукоплесканий и приветствий
появился чудодей Луи. И, поднеся трубу к губам, вдохновенно, как умел только
он один, начал мелодию "Go down, Moses" ****, затем перешел к "Jonah and the
Whale" *****, и звуки неслись из медного раструба к театральным небесам, где
замерли в полете розовые музыканты ангельского хора, возможно обязанные
своим рождением светлой кисти Тьеполо. И снова Библия претворялась в ритм и
жила меж нами вместе с "Ezekiel and the Wheel" ******, пока не вырвалась на
простор в звуках "Hallelujah, hallelujah" *******, которые неожиданно
напомнили Филомено образ Того - Георга Фридриха той ночи; теперь он покоился
под барочной статуей Рубильяка в большом мраморном приделе Вестминстерского
аббатства рядом с Пёрселлом, который тоже знал толк в грозных и
торжественных трубах. Но вот вслед за виртуозом заиграли новое произведение
инструменты, собранные на сцене: саксофоны, кларнеты, контрабас,
электрическая гитара, кубинские барабаны, мараки (а может, это и есть
"типинагуа", упомянутые когда-то поэтом Бальбоа?), цимбалы, деревянные
брусочки, постукивающие в руках музыканта, словно молотки по серебру,
барабаны с приглушенным звуком, щетки, треугольники-систры и рояль с
поднятой крышкой, который в давние времена, помнится, назывался как-то вроде
"хорошо темперированный клавир".
______________
* Аккредитивов (англ.).
** Огун, Элегуа - божества афро-негритянского культа, духовные
защитники человека.
*** Билет (англ.).
**** "Сойди, Моисей" (англ.).
***** "Иона и кит" (англ.).
****** "Иезекииль и колесо" (англ.).