"Алехо Карпентьер. Концерт барокко " - читать интересную книгу автора

те не любят революций... А мы - нас много, и скоро мы станем массами...
Еще раз - который раз за века? - пробили молотками время мавры на
Часовой башне.
- Может, быть, я слышу их в последний раз, - сказал мексиканец. -
Многому научили они меня за время путешествия.
- Вообще, путешествуя, многому можно научиться.
- Басилио, великий каппадокиец, святой и ученый муж церкви, утверждал в
интереснейшем трактате, что Моисей приобрел немало знаний, пока жил в
Египте, а Даниил превосходно разгадывал сны - сейчас это так модно! - потому
что его научили этому халдейские прорицатели.
- Постарайтесь извлечь пользу из вашего путешествия, - сказал
Филомено. - Я же займусь своей трубой.
- Ты остаешься в хорошей компании: труба напориста и решительна.
Инструмент грозного и возвышенного звучания.
- Потому и трубит она в час Страшного суда, когда приходит время свести
счеты со всеми негодяями и сукиными детьми, - сказал негр.
- Ну, чтобы покончить с ними, придется ждать конца света, - сказал
мексиканец.
- Странно, - сказал негр. - Всегда я слышу о Конце Времен. Не лучше ли
говорить о Начале Времен?
- Оно начнется в день воскресения мертвых, - сказал мексиканец.
- Нет у меня времени ждать столько времени, - сказал негр.
Большая стрелка вокзальных часов перескочила через минуту, отделявшую
ее от восьми вечера. Поезд начал почти незаметно скользить в темноту.
- Прощай!
- Надолго ли расстаемся?
- До завтрашнего дня?
- Или до вчерашнего... - сказал негр, но слово "вчерашнего" заглушил
долгий свисток локомотива...
Филомено вернулся на освещенную площадь, и ему вдруг показалось, что
город невероятно постарел. На обветшалых стенах проступили морщины, трещины,
расщелины, появились пятна плесени и древнего грибка, разъедающего непрочные
творения человека. Колокольни, мозаики, купола и эмблемы, красующиеся на
плакатах по всему белому свету, чтобы привлекать обладателей travellers
cheques *, утратили из-за этих бесчисленных изображений волшебную силу
святых мест, которые требуют, чтобы тот, кто хочет созерцать их воочию,
преодолел в пути преграды и опасности. Казалось, будто уровень воды
поднялся. Быстро проносились моторные лодки, бурлили мелкие, но упорные,
неустанные волны, разбиваясь о сваи и деревянные столбы, на которых высились
дома, кое-где обманчиво подновленные при помощи строительной косметики и
пластических операций, произведенных рукой современного архитектора. Венеция
как будто с каждым часом все глубже погружалась в мутные, взбаламученные
воды. Глубокая печаль нависла этим вечером над больным дряхлеющим городом.
Но Филомено не был печален. Никогда он не был печален. Сегодня вечером,
через полчаса, состоится концерт - столь долгожданный концерт того, кто всех
призывает своей трубой, как бог Захарии, господь Исайи, или как велит самый
радостный псалом Священного писания. И, зная, что ему предстоит выполнить
еще немало задач там, где музыка подчиняется четкому ритму, Филомено легким
шагом направился к концертному залу: афиши извещали, что через минуту
зазвучит труба несравненного Луи Армстронга. И Филомено показалось, будто